Смертельными тропами

Саган Илья

— Маруся, Леха, уходите в дом. Вы снежити ничего не можете сделать, а для нее — легкая мишень. Верлим, погнали.

Мы с гномом рванули к месту битвы, сзади, тяжело хлопая крыльями, спешил Диоген. До ушей донесся Лешкин возглас:

— У меня ж когти Хвата есть!

Но думать об этом было некогда. Я прекрасно осознавал, что рвать врагов на части — выше моих сил. Но и наши железные латы они прокусить не в состоянии. Так что хоть отвлечем кого–то из них на себя.

Когда мы подбежали, один из великанов как раз схватил младенца. Взяв его за ноги и за голову, он дернул руками

в разные стороны, раздался тихий всхлип — и белые останки полетели на снег.

Я влетел в кучу снежити, размахивая мечом. Дети Бездны тут же кинулись на меня, пытаясь прокусить металл. Сзади подоспел Верлим, сумев отвлечь на себя несколько младенцев. Свист — и один из них взорвался, огласив округу печальным плачем. Понятно, разрывающие стрелы. Снова свист — и еще один враг разлетелся на куски.

Диоген, усевшись на голову великана, кидал в раненых зенолов живительные сгустки. Я безостановочно орудовал мечом и совсем потерял счет времени, когда краем глаза заметил Леху, который, нацепив когти Хвата, вовсю работал руками. Вот отчаянный, у него же нет нужных умений, а тонкую мантию снежить легко прокусит!

Отбиваясь от жутких младенцев, я стал продвигаться в его сторону. И в этот момент раздался крик:

— Гирхам!

Обернулся — шаман. Он стоял с вытянутой рукой, бормоча заклинание, и я невольно проследил за его взглядом. Чуть в стороне стоял мертвый ребенок, злобно блестя синими глазами–провалами. Кархум дунул на раскрытую ладонь, и облако розовых парашютиков окутало младенца. Они впивались в белое тельце, падали на плечи, руки, голову и через считанные мгновения сложились в сеть, привязав его к месту. Гирхам дернулся, но она держала крепко.

Шаман тут же бросился к нему, на ходу вынимая из бездонных складок зелье обращения.

— Не стрелять! — крикнул он.

Подскочив к сыну, Кархум схватил его за плечи, силой откинул голову и заставил открыть рот. Зубами вырвал пробку, влил жидкость…

И потерял бдительность.

В лунном свете блеснули полупрозрачные клыки, и Гирхам впился ему в шею. Старый отец потрясенно выдохнул и медленно осел на снег. Во все стороны от раны побежала ледяная изморозь.

Раздался резкий свист, и в грудь младенца вонзилось копье. Оно не причинило бы ему вреда, но за миг до этого Гирхам стал меняться: кожу покинул фарфоровый блеск, в синих провалах появились глаза, клыки исчезли, губы почернели. Во взгляде его полыхнула боль, ноги подкосились, и он рухнул на снег. Кархум со стоном дернулся к мальчику, из последних сил обнял его, словно хотел защитить свое дитя от всего мира, и замер, превратившись в скрюченную ледяную статую.

Получено достижение — Потеря 2 ур. Вероятность счастливого события: — 0.2%.

Снежить билась о мои латы, пытаясь их прокусить, а я все смотрел на мертвого шамана. Отдать жизнь за единственное близкое существо… Может, это и есть самая лучшая смерть?

Глава 18. Дыхание Дагданы

Луна скрылась за горизонтом, и снежить мгновенно исчезла. А у меня из головы все никак не выходил вопрос: кто и зачем кинул

в Гирхама совершенно бесполезное копье?

Крик Маруси вывел меня из оцепенения:

— Лекс! Лекс!

Я резко обернулся: она сидела на снегу, а на коленях у нее лежал покрытый ледяной коркой Лешка. Твою мать, как?! У него же осталось еще несколько Меток!

— Что?! Что нужно делать?! — кинулся я к Ормину.

Тот, тяжело дыша, только покачал головой. Стоявшие рядом зенолы скорбно понурились.

— Ваш друг достойно защищал деревню, — сказал старейшина. — Он с честью выполнил то, что обещал ледяной богине. Наши женщины оплачут мертвых, и мы торжественно похороним его, как и других павших воинов — бросим в ущелье Смерти, чтобы Владыка Гор вечно витал над ним и защищал его душу.

Я опешил — да Ормин просто сошел с ума! Кинуть Леху в ущелье? Хрен вам! Злобно рыкнув, я бросился к Марусе, упал на колени и поспешно оглядел заледеневшего друга. Не может он просто умереть, должно быть хоть что–то, что подскажет, как его спасти. И где эти проклятые Метки?

Диоген пристроился на моем плече и по откату кидал в Лекса живительные сгустки — бесполезняк. Я пробовал пальцами проковырять покрывшую Леху корку, стучал по ней кулаком — ничего не помогало.

И вдруг по полю боя пробежала волна холода, небольшой вихрь воронкой закружился над неподвижным телом. Лед, сковывавший его, покрылся трещинами, и послышался растерянный шепот зенолов:

— Дыхание Дагданы!

— Богиня благословляет твоего друга, — тихо сказал мне Ормин и повернулся к воинам: — Собираем тела, несем к ледяной Деве.

Два широкоплечих зенола подняли Лешку и понесли к площади. Я помог встать всхлипывающей Марусе и, поддерживая ее под локоть, пошел следом. За нами потянулись другие туземцы с трупами замороженных собратьев на руках.

Из домов высыпали женщины, и под их горестные вопли воины разложили тела перед статуей Дагданы. Легкий перезвон серебряных украшений перемешался с тихим плачем зенолок.

Я подошел к Лехе, лежавшему на снегу прямо у коленей богини. И вдруг мне показалось, что складки на ее одежды шевельнулись на ветру. Мгновением позже рука девы дрогнула и медленно опустилась на Лешкину голову. Прикосновение, ладонь поднялась, а лед, сковывающий тело моего друга, окончательно растрескался и осыпался. Лекс шумно втянул ртом воздух, приподнялся на локте и с удивлением огляделся. В свете факелов его кожа отливала белизной.

Испуганно вскрикнув, зенолы отшатнулись. Я же, наоборот, шагнул вперед, протянул ему руку и помог подняться. Из–за моей спины тут же выскочила Маруся и бросилась Лехе на шею.

— Живой!

— Ну чего ты, чего, — смутился он, мягко отстраняясь. — Димон, че стряслось–то?

Подошедший Ормин, путаясь и спотыкаясь на каждом слове, поспешно рассказал ему о случившемся.

— Ты избран богиней, странник! Она воскресила тебя!

— Не понял, — нахмурился Лекс и посмотрел на меня. — Как это умер? А Метка?

— А вот хрен ее знает, — я развел руками.

Несколько секунд Леха непонимающе смотрел на меня, но вдруг лицо его прояснилось, и он звонко шлепнул себя ладонью по лбу.