Смертельный альянс, или Бой без правил (сборник)

Башкиров Григорий Владимирович

Я посмотрел на часы. В дороге мы были только полчаса. Ковалевский достал книжку, купленную в Петрозаводске, и углубился в чтение. Я рассеянно смотрел в окно. Андронов, прислонился к спинке дивана и закрыл глаза.

Напряжение дня начинало сказываться. Вагон мягко покачивался на рельсовых стыках, и меня неодолимо потянуло в сон. На короткое время я отключился.

– Гражданин начальник, а как по поводу туалета? – услышал я голос Андронова.

Я вздрогнул, сонливость мигом слетела.

– Владимирыч, ты что? – спросил Ковалевский, оторвавшийся

от чтения.

– Ничего, – ответил я. – Вывести до гальюна его надо.

– Давай я выведу, – предложил Саша.

– Сейчас. – Я вышел из купе и прошел в туалет. Проверил надежность рамы. На зимнее время она было заблокирована.

Я позвал Сашу, и он вывел Андронова. Я расстегнул наручники и вновь защелкнул, сцепив его руки спереди. Подтолкнул в туалет и отвернулся. Когда раздался шум слива воды, я открыл дверь. Андронов вымыл руки, сполоснул лицо и вышел. Мы дошли до купе.

– Полезай на верхнюю полку и до окончания пути с просьбами не обращайся, – предупредил я его. – Если хочешь – спи, если не хочешь спать, лежи молча.

– Понял, – ухмыльнулся Андронов.

Когда он очутился на месте, я пристегнул его руку к стальному кронштейну в стенке.

– Спокойной ночи.

– И вам не спать! – буркнул Юрий и отвернулся.

Я сел на нижнюю полку напротив Андронова. Отсюда Юрий был подконтролен, и я мог наблюдать все его телодвижения.

Ковалевский отложил книжку и потянулся.

– Владимирыч, я придавлю пару часов?

– Не возражаю, – ответил я. – Потом сам прикорну.

Саша, не раздеваясь, забрался на верхнюю полку и сразу захрапел.

Чтобы взбодриться, я достал вчерашнюю фляжку коньяка и сделал из нее небольшой глоток. Потом взял Сашину книгу и стал листать страницы. Это была фантастика, которую я не любил, но заставил себя читать. Несколько раз я прерывался, вставал и внимательно смотрел на Юрия. Он спал.

Два часа Ковалевского закончились. Я толкнул его в плечо.

– Подъем.

Зевая и кряхтя, он слез с полки и пошел в туалет. Вернулся оттуда уже в рабочем состоянии. По лицу стекали мелкие капли воды.

Я посмотрел на часы. Оставалось четыре часа пути.

– Разбудишь меня через два часа, – я снял свитер и лег на полку, еще теплую после Ковалевского. Заснул я сразу, крепко и без сновидений.

* * *

Андронов прислушался. Он так и не сомкнул глаза и слышал все, что происходило в купе. Лежать без движения и ничем себя не выдать было нестерпимо трудно, особенно когда начало чесаться тело. Он стиснул зубы и постарался не думать о зуде. Ему это удалось. Когда прошла смена караула и воцарилась тишина, он осторожно повернул голову.

Старший конвоя лежал напротив, повернувшись лицом к стенке и сладко посапывал. Юрий свесил голову. Второй конвоир тоже спал. Наступил момент, который нельзя было упустить. Стараясь не шуршать, он медленно опустил пальцы в карман джинсов и достал тонкую прищепку для волос, которую случайно обнаружил на полу в туалете. Он просунул импровизированную отмычку под металлическую

скобу наручника и нажал на зубец храповика. Кольцо разомкнулось. Он полежал еще несколько секунд, слушая громкое биение своего сердца. Затем беззвучно соскользнул на пол. К счастью, дверь в купе была не заперта. Спустя мгновение он был в коридоре и быстро пошел в сторону последнего вагона.

Не знаю, что заставило меня проснуться. Наверно, это был сигнал свыше. Полка напротив меня пустовала, а с кронштейна свисали расстегнутые наручники. Я кубарем скатился вниз. Ковалевский, откинувшись на спинку дивана, спал. Раскрытая книга лежала на коленях. Меня прошиб холодный пот.

– Саша! – Я с силой толкнул его в бок.

Ковалевский, ничего не понимая, захлопал глазами.

– Где он?! – гневно прошипел я, боясь разбудить пассажиров.

– Владимирыч, прости, – залепетал Саша. – Сам не знаю, как закемарил.

– Хватит ныть! Искать его надо!.. – Тут я замолчал, почувствовав, что поезд снижает скорость. Все верно! Через несколько минут он должен остановиться на последней перед Питером станции.

– Вперед! – уже в полный голос прокричал я. – Ты в нос, а я в конец поезда.

– Убью его, гада! – заревел Ковалевский, срываясь с места.

Я бежал по узкому нескончаемому коридору, рывком открывая межвагонные двери. Этот путь превратился для меня в бесконечность. Поезд уже еле катил. Но вот распахнута последняя дверь, и я выскочил в тамбур. Андронов, готовый к выходу стоял рядом с проводником и ждал, когда тот откроет дверь трехгранным железнодорожным ключом. Увидев меня, Юрий обмяк, опустился на корточки и закрыл голову скрещенными руками. Проводник удивленно посмотрел на нас.

– Ничего страшного, – прохрипел я. – Это психически больной, сбежавший от сопровождающего.

Я взял Андронова за шиворот и выволок из тамбура. Затем поставил на ноги и со всей силы ударил в солнечное сплетение. Громко охнув, Юрий Николаевич согнулся пополам и уткнулся головой в пол.

– Вставай, сволочь! – проговорил я с угрозой. – Вставай, хуже будет!

Андронов, мыча сквозь зубы, поднялся на ноги. Я замахнулся вторично. Он съежился, прикрываясь согнутой в колене ногой.

Я не стал его добивать и опустил занесенную для удара руку.

– Вот так будет лучше. Пошел!

Я несколько раз пинал его ногой ниже спины, придавая ускорение, и он бежал, спотыкаясь и оборачиваясь. Наконец мы оказались у двери нашего купе, где ждал Ковалевский. Широко улыбаясь, почтительно распахнул створку.

– Заходи, Юрочка, – ласково проговорил он.

Как только Андронов переступил порог, Ковалевский залетел следом и защелкнул замок двери. Я остался в коридоре. Пару раз дернув за ручку, я повернулся к окну и прижался лбом к холодному стеклу. Меня стало потряхивать. Невозможно было представить последствия, в случае побега Андронова. Конечно же Ковалевский взял бы все на себя, но мне от этого легче не стало.