Смертельный бизнес
Шрифт:
Расследование дела о вооруженном ограблении продвигалось успешно. Два грабителя, захватившие почту, нанесли ножевые ранения жене начальника почтового отделения и одному из клиентов — шестидесятилетнему мужчине, который пытался защитить работников почты, и скрылись, забрав несколько сотен акцизных дисков для автомобилей [1] и незначительную сумму из кассы. Я был почти уверен, что ограбление совершили молодые и неопытные ребята, которые вряд ли сумели самостоятельно сбыть то, что украли. Единственный выход — продать акцизы
1
Акцизный диск — бумажный диск диаметром от 10 см, который указывает на то, что водителем были уплачены все необходимые налоги. Используется в некоторых европейских странах.
Ранньон заявил, что не слышал ни о каких дисках.
— На кой они мне? — возмущенно спросил он, полируя дешевые ювелирные украшения. Я поделился с ним своими соображениями, но он сказал, что понятия не имеет, кому такой товар можно продать. Я ему, естественно, не поверил. Все, кто работает в этом бизнесе, знают, где можно скинуть краденый товар. Я рассказал ему, что налет на почтовое отделение не обошелся без кровопролития, и только по счастливой случайности одному человеку удалось избежать летального исхода.
Выслушав мой рассказ, Ранньон удивленно покачал головой.
— Какой в этом смысл? Зачем прибегать к насилию? Достаточно все аккуратно спланировать, и можно обойтись без жертв. У нынешней молодежи совсем нет мозгов. Это все плохое образование. Ничему больше не учат людей!
Возможно, он был прав, но в устах такого человека, как Лен Ранньон эти слова звучали странно. Я попросил его сообщить, если ребята с дисками обратятся к нему. Пусть помаринует их немного, попросит подойти в другой день и свяжется со мной.
Он кивнул:
— Да, да, конечно, не сомневайтесь. Я с такими отбросами дел не имею.
Это, конечно же, было неправдой. Все знали, что Ранньон, кроме всего прочего, мог достать и дать под залог какую угодно пушку. Его никто ни разу не схватил за руку, но это еще ничего не значило.
— Если я что-нибудь услышу, вы узнаете об этом первый, сержант.
— Очень надеюсь, что так и будет.
— Вы же отблагодарите меня, в случае чего? Скажем, стаканчик виски или что-нибудь в этом роде… — его глаза беспокойно забегали.
— Уверен, что мы договоримся, — пообещал я ему, зная, что подкуп зачастую действует эффективнее угроз. Да и чем я мог его припугнуть? Тем, что, когда у нас появится время, мы проверим, насколько чисто он ведет дела? Думаю, от этой новости у него даже не участился бы пульс.
Было пять минут второго, когда я вышел из лавочки Ранньона. Прежде чем отправиться в участок, я решил позвонить Малику и узнать, как продвигается расследование.
Он снял трубку после первого гудка.
— Мириам Фокс.
— Что?
— Наша жертва, — пояснил он. — Восемнадцать лет, недавно исполнилось. Убежала из дома три года назад, с тех пор жила на улице.
— Странное имя для проститутки. Она ведь проститутка, ты узнал?
—
— Тогда ясно, откуда у нее такое имя. Значит, сбежала, говоришь?
— Да, но непонятно, почему. Куда ни глянь, все пытаются выбиться из грязи в князи, а эта девчонка решила сделать наоборот.
— Человеческая душа — загадка, — философски заметил я, — а разгадка, как правило, малопривлекательна. Семье уже сообщили?
— Их оповестили наши ребята в Оксфордшире.
— Хорошо.
— Я нашел ее последний адрес. Квартира в Сомерс-Тауне, недалеко от нашего участка.
Надо было отдать должное Малику, он не терял времени зря.
— Ее уже опечатали? — спросил я.
— Да, по словам инспектора, у квартиры выставлен караул.
— А ключи? — Всегда полезно задать такой вопрос. Вы не поверите, как часто про такие мелочи забывают.
— Пришлось повозиться. Хозяин квартиры — настоящий пройдоха. Оказалось, она задолжала ему за месяц, и он намекнул, что хочет получить свои деньги.
— Надеюсь, ты послал его?
— Я пообещал поговорить о деньгах с ее сутенером и раздобыть его адрес.
Я улыбнулся первый раз за этот день.
— Должно быть, старик растрогался.
— Не думаю, что сегодня его могло что-то растрогать. В общем, Нокс хочет, чтобы мы проверили квартиру. Может, что-то удастся найти.
Я объяснил Малику, куда нужно подъехать, чтобы забрать меня. Потом прикурил сигарету, пряча пламя зажигалки от холодного ноябрьского ветра.
Я стоял и курил, вдыхая грязный городской воздух, и вдруг меня осенило, что, может быть, Малик прав. Со стороны Мириам Фокс было глупо перебраться в наши края.
Глава 6
Терпеть не могу копаться в вещах жертвы. В большинстве дел об убийствах, которые быстро открываются и закрываются, не возникает необходимости в этой процедуре, но иногда у нас не бывает выбора. Вещи словно оживляют человека, рассказывают о его жизни и характере, о том, что привело его к такому финалу, невольно сближая тебя с ним. Это очень мешает, когда пытаешься быть рассудительным и объективным.
Квартира Мириам Фокс находилась на третьем этаже обшарпанного многоквартирного дома, который прямо-таки молил о косметическом ремонте. Дверь в подъезд не закрывалась на замок, поэтому мы беспрепятственно вошли внутрь. В нос ударил запах гнили, исходивший от мешков с мусором, сваленных прямо за дверью. Внутри было холодно и сыро, в одной из квартир на всю громкость слушали техно. Мне не нравится, когда люди так живут. С одной стороны, они имеют минимум, но с другой стороны, причина этого кроется в лени и апатии, у которых нет ничего общего с бедностью. Все дело в отсутствии самоуважения. Чтобы убрать мусор, не нужны деньги, и еще никто не обеднел, купив банку краски. На те многочисленные фунты, которые подобный контингент тратит на пиво и героин, можно сделать вполне приличный ремонт. Но у жильцов этого дома явно были другие приоритеты.