Смертельный эксперимент
Шрифт:
– Давайте вернемся к нашей работе, – сказала женщина, с трудом сдерживая улыбку.
Она показывала мне сотни новых газетных материалов, посвященных бессмысленным, трагическим смертям, пытаясь убедить меня в том, что ни в чем не повинные люди умирают ежедневно, и будут продолжать умирать, независимо от того, приложу я к этому руку или нет.
– Я же сказал, что закончил с этим.
– Именно об этом я сейчас и подумала, – ответила женщина. – Вы просто трагический герой.
– Я? Герой? Вы хотите сказать, что я похож на Супермена?
– Скорее,
– Я напоминаю вам женщину. Это все из-за моего нового бабского имени.
– Хорошо, забудем про Жанну. Трагический герой – это всегда благородный, выдающийся человек. Он обладает величием, которое делает его в глазах других почти сверхчеловеком. А его главная цель – служить человечеству. Он жертвует своей жизнью ради великой цели или высоких принципов.
– Кажется, сейчас я услышу «однако»…
– Однако у него есть недостаток, который неизбежно ведет его к самоуничтожению.
– И у меня это…
– Когда-то давно вы потеряли способность быть беспристрастным.
– Вы когда-нибудь встречали Калли?
– Конечно. Она регулярно посещает меня.
– А Куинна?
– Он не столь регулярен.
– Куинн очень беспристрастен, – кивнул я.
– Я знаю, что вы считаете его своим другом, поэтому воздержусь от комментариев.
– Не могу поверить, что Дарвин нанял вас для того, чтобы вы поменяли мне опилки в голове. Хотя подождите – наверное, могу. Но как это нравится вам самой? Я хочу сказать, что вы обращаетесь со мной как с пациентом. А вы сами-то считаете это этичным – уговаривать меня убивать людей?
– Я бы сказала, что это допустимо. А что касается «смены опилок» – я не буду спорить с вами по поводу терминологии.
Я специально использовал этот жаргон, пытаясь разозлить ее. Но она на это не повелась.
– Надин, вы самый честный профессионал, которого я когда-нибудь встречал в своей жизни, – сказал я.
– Легче жить, когда веришь в свою цель, – ответила она.
– Вы когда-нибудь слышали о Монике Чайлдерс?
– Да. Она оказалась тем катализатором, который начал у вас в голове реакцию сомнения.
– Вы отличный специалист, Надин.
– Положим, до вас мне очень далеко.
Я не отрываясь смотрел на нее до тех пор, пока она не моргнула.
– Вы психиатр, – сказал я. – Как любой врач, вы должны защищать общечеловеческие ценности. Вы что, действительно ждете, что я поверю, будто вы хотите, чтобы я продолжал убивать невиновных людей?
– Проблемы с невинными жертвами начались у вас со знакомства с Виктором. И они прекратятся, как только вы прекратите на него работать.
– Он платит хорошие деньги, – возразил я, хотя уже и сам принял такое решение.
– Вы занялись этой работой только по одной причине – и я хочу, чтобы вы сами назвали мне ее.
Я эту причину уже давно понял, поэтому сразу же сказал:
– По причине слишком больших перерывов между ликвидациями.
Глаза Надин увлажнились. Она похлопала меня
– Вот вам одна из трех причин, по которой я оставила свою практику и стала работать с людьми, подобными вам.
– А две другие?
– Деньги и Жанна.
– Жанна д’Арк?
– Помните, когда мы встретились в первый раз, у меня на столе стояло фото?
– Два японско-американских мальчугана, которых усыновила ваша сестра.
– У вас потрясающая память.
– Для меня это произошло всего месяц назад.
– Жанна была моей сестрой. И утром одиннадцатого сентября две тысячи первого года [73] она работала на верхнем этаже одной из башен Всемирного торгового центра.
– Мне очень жаль. – Я непроизвольно вздрогнул.
– Она тогда позвонила своему мужу, но он был занят с клиентом. Потом она в ужасе позвонила мне, но у меня был пациент. Она пыталась наговорить мне что-то на телефон, но у нее села батарейка.
73
Дата так называемой террористической атаки на США, во время которой были разрушены башни-близнецы Центра всемирной торговли в Нью-Йорке.
– И теперь вы чувствуете свою вину?
– Конечно нет. Но этого не должно было случиться. А когда это все-таки случилось, я должна была поддержать ее.
– И теперь вы хотите отомстить.
– Месть – это бесполезная трата эмоций, – отрицательно покачала головой Надин.
– Но вы хотите, чтобы я не допустил подобного в будущем, хотя при этом могут погибнуть невинные люди. Мне кажется, что в ваших рассуждениях кроется трагическая ошибка. Вы сами не можете сохранять беспристрастность после того, что случилось с вашей сестрой.
– Давайте лучше говорить о вас, – перевела разговор доктор. – Вы солдат, человек действия. Вы не сможете выжить в неволе.
– А под неволей вы подразумеваете семью и все, что ей сопутствует?
– Вы же уже один раз попробовали это, с Джанет и Кимберли. Вы что, ничему не научились? Попытка «приручить» вас привела только к мучениям тех, кого вы любите.
– Вам только кажется, что вы меня знаете…
– Мы оба очень хорошо знаем вас. Вы орел, а орлы не летают в стае. И приручить их невозможно. Они просто не живут в неволе.
– Вы могли бы стать самым худшим брачным консультантом в мире, – заметил я.
– Прекратите ваши отношения с Виктором и сосредоточьтесь на вашей работе.
– Вы нужны Родине, так?
– Хотя я и не люблю избитые клише, но это так.
– А что насчет Сала?
– Сала Бонаделло?
– Вы не будете возражать, если я продолжу свое сотрудничество с ним?
Какое-то время Надин обдумывала этот вопрос.
– Думаю, что нет, – вздохнула она наконец.
Увидев, что я недоверчиво поднял брови, она добавила: