Смертельный гамбит. Кто убивает кумиров?
Шрифт:
— Вот нам и не понравилось такое положение вещей, — Джерри почти обрадовался моему пониманию проблемы. — Норма писала, как Джона бесила зависимость от Клана и что он во время приступов боли грозился вывести всех на чистую воду. (Взор Рубена стал печален.) У мистера президента оказалась неплохая секретная служба, и его ребята даже нашли одну из наших квартир, чего не мог никто и никогда. (Зазмеилась привычная улыбочка.) Правда, мы потом эту службу немного придержали и разнесли в клочья. Пуля пробила голову Кеннеди, пуля, вылетевшая из винтовки с оптическим прицелом. Нажал на курок некто Ли Харви Освальд. А что было у
— Чип, — благонравно ответил я.
— Верно, — Джерри явно гордился моими логическими способностями:
— А почему он стрелял в голову президенту?
Пожимаю плечами:
— Освальд был очень посредственный стрелок, но автоматическое оружие достаточно надежное средство, чтобы пробить ребра и попасть в сердце.
Рубен приложил ладонь к моей груди, и я вздрогнул. Я отлично понимал: он на всякий случай напоминает, услышанная информация секретна, и если я захочу ее использовать против него, то в мире столько автоматического оружия, что не обязательно для этого прибегать к услугам наемника:
— Гуд, понимаешь (он убрал руку). Нужно было просто уничтожить микрочип Кеннеди. У Джона Кеннеди в мозг был вживлен наш микрочип, — спокойно повторил Джерри, — но корсет президента мешал разрушить биологическую структуру чипа из-за специального сплава, иногда блокировавшего импульсы, которые мы посылали со своей базы. Поэтому в момент убийства все было довольно плачевно: машинку могли обнаружить при вскрытии. Пришлось выбить ее вместе с мозгами на платье Жаклин. (Снова печальный взгляд.) И мы немного рисковали: Освальд действительно неважно стрелял и, получив задание стрелять именно в голову, неожиданно запаниковал. (Рубен скрестил кончики пальцев «домиком».) Мы эту проблему устранили, но из-за его неловкости Кеннеди оказался на несколько часов в коме, а это было не летально. Мы рисковали, Бейл.
— Чем? — хмуро спросил я.
— Разработанным проектом, дорогой друг.
Кто же такой этот Ли Харви Освальд, человек, оставшийся в истории убийцей 49-го президента США? Ли связывали с коммунистами, с мафией, с политическими соперниками Кеннеди. Была версия, будто свихнувшийся от любви к Мерилин Монро миллиардер нанял убийцу, чтобы отомстить за приказ Джона кинодиве избавиться от очередного ребенка. Факт участия в убийстве мафии мог быть подтвержден и тем, что в конгрессе разрабатывали закон о централизации игрового бизнеса, а это существенно било по карману тех, кто благодаря казино отмывал биллионы долларов. И конечно, подозревали группу так называемых «Семи», состоящую из офицеров, выступавших против любых мирных переговоров во Вьетнаме, которые вели диверсионную работу, разрушая все попытки урегулирования ситуации в этой стране. Подозревали битников, хиппи, брошенных женщин, вице-президента Джонсона и даже Роберта — брата Джона. Подозревали. Проще назвать, кого не подозревали, вплоть до инопланетян. Версий убийства президента было более сорока тысяч. Сорок тысяч! И ни в одной не фигурировал Клан.
Если бы я теперь не знал, что Джон Фицджеральд Кеннеди тоже был представителем этой организации, то долго искал бы ответ к этой шараде.
Все оказалось очень просто, до банального просто. В 1947 году молодому политику для победы в конгрессе не хватало сотни голосов. Что такое
В тот вечер к Джону подошел скромно одетый мужчина. Дело было в ирландском пабе, где будущий депутат ждал результатов голосования и мрачно размышлял о сотне бездельников, которые наверняка где-то загуляли, вместо того, чтобы прийти на выборы. Но именно их голоса необходимы как воздух. Джон отпил пива и поморщился. Снова начинала болеть спина. Он устал. Не спал несколько суток подряд, а теперь еще эти предатели чертовы… Сотня… Видимо, Кеннеди говорил вслух, но мужчина, опустившись рядом на стул у барной стойки, спокойно предложил вариант:
— Сто голосов, мистер конгрессмен, — подошедший намеренно обратился именно так: «мистер конгрессмен», чтобы Джон почувствовал прелесть звучащего обращения, — и вы получаете место в конгрессе.
— А что получаете вы? — Кеннеди обернулся и в упор посмотрел на собеседника.
— Бессмертную душу, естественно, — рассмеялся тот.
И ведь не лукавил!
— Ничего такого от Кеннеди не требовалось, — Джерри закинул ногу на ногу. — Мы даже не корректировали его работу. Один раз, во время Карибского кризиса, хотели немного нажать, а он отказался слушать.
В глазах Рубена появилось уважение.
— Джон был уникален. И то, что он обнаружил нашу квартиру, вполне естественно — он не терпел чужой воли, не терпел советчиков, хотел все решать сам.
Улыбка и взгляд на меня.
— Есть такой комплекс у страдающих разными заболеваниями, когда они стремятся избавиться от опеки и доказать, что способны быть полноценными людьми.
— Чертов психолог, — мрачно подумал я.
— Кстати, так называемый ядерный чемоданчик при президенте Кеннеди никогда не открывался, если рядом не находился еще кто-нибудь, — таково было условие Клана.
Линдон Джонсон вспоминал: в те дни, когда три недели беспрерывно шли переговоры, мир никогда не был так близок к ядерной катастрофе. Ощетинившаяся советскими ракетами Куба менее всего напоминала безобидный островок. Хрущев называл это «акцией по обороне мирного и независимого государства». Кеннеди с трудом сдерживал своих советников, чтобы те уходили от эскалации конфликта, а блокаду острова американскими эсминцами с ракетными установками на борту назвал просто «изучением местности». Ракеты русских смотрели на американский берег. Ракеты эсминцев были нацелены на русских. И только Кеннеди и Хрущев, почти не прерываясь, говорили по телефону. Сутками. Страшными сутками, когда мир замер в ожидании войны.
— Ничего не решалось, — говорил Джонсон. — Кеннеди мучился от болей в спине, несколько раз подбегал к комнате, где хранился ядерный чемоданчик, и тут же летел обратно к телефону. Я-то думал, он не сможет говорить после таких вспышек, а он спокойно брал трубку, улыбался, словно видел собеседника, и твердым голосом начинал разговор:
— Хай, мистер Хрущев, как ваша супруга? Спасибо. Моя тоже. Передавайте привет. О, сейчас только что сказали, на базах на Кубе творится нечто новенькое. Не разъясните?