Смертельный исход: возрождение воровки

Кенли Мэри

После этого, Яростный Князь пристально посмотрел мне в глаза и я вздрогнула от выражения ледяного бешенства, отпечатавшегося в них. Его голос стал вкрадчивым:

— Как думаешь: что сделал мой отец после?

Я сглотнула, ещё раз оглядевшись. Потом зажмурилась и вполне уверенно предположила:

— Он попытался забрать твою силу. Верно?

Ладонь Сабелиана коснулась моей щеки. Голос мужчины был подобен потустороннему шёпоту призрака:

—… Верно. Моя бедная мать пыталась вступиться. Защитить единственного сына.

Поэтому он убил её, а я сбежал. Знаешь, отец понимал, как сделать мне больно, даже на расстоянии. Он скормил тело моей матери дворовым псам и раздробил её кости в порошок. Так, чтобы я никогда не смог похоронить её достойно.

Я задрожала. От его слов кровь стыла в жилах. Я знала, как сильно на Хейнане чтят обряд погребения усопших. По их повериям: если не похоронить человека надлежащим образом — душа его никогда не упокоится и это станет проклятием грядущих поколений. Поступить так бесчеловечно… Каким же ублюдком нужно быть?

— Посмотри на меня, Рен, — хриплый и властный голос Сабелиана щекотал моё чувство страха. И, тем не менее, я посмотрела ему в глаза.

Этот нежный, сияющий жемчуг… Сколько жестокости в нём таится на самом деле?

— Я набрался сил и вернулся к отцу. Мы сражались один на один. И, когда я победил… Я сделал с ним то самое, что он хотел сделать со мной.

В тот момент я поняла, откуда у Сабелиана дар телепортации, такой сильный и непредсказуемый. Вкрадчивый голос продолжал звучать в сознании…

— Да, — легко рассмеялся шиасс, — я выпил эту силу с его последним вздохом, а потом… Что ж, его дух также никогда не упокоится в загробном мире. Псы в тот день оголодали.

Ладонь мужчины продолжала гладить меня по скуле, а я не могла сдержать новой волны дрожи по телу.

— Ты знаешь, почему я рассказываю тебе это? — спросил Яростный и в этом вопросе скрывалось странное давление, которому я едва ли могла сопротивляться.

— Я… — не знала, если честно. — Ты просто… Захотел?

Глупое предположение и оно развеселило Сабелиана.

— Я хочу, чтобы рядом со мной была женщина. Не запуганная пташка — совсем нет. Сильная, упрямая, умная и хитрая, Рен, — его голос захватывал меня, очаровывал, — я хочу, чтобы эта женщина стала моей шиа и разделила бремя власти. Ты станешь моей, Рен?

Я была в оцепенении. Это совсем не походило на стандартное… Признание в любви. Сабелиан, впрочем, и сам это понял.

Его губы коснулись моей шеи, оставляя губительный алый засос:

— Ты мне необходима. Пока что это нельзя назвать любовью… Но я могу предложить тебе своё сердце, Рен.

Я понимала, о чём он. «Любовь» — это что-то укоренившееся… «Влюбленность» — что-то очень лёгкое. А как назвать полутона?

Когда ты заинтересован, одержим, чувствуешь привязанность и заботу… Когда ты только на пути к тому эфемерному, вечному чувству.

Я тоже не знала.

Сабелиан словно предлагал мне присоединиться к некой азартной игре,

которая способна отнять многое. Эта игра… Называется: «жизнь».

До этого я лишь выживала. Ни о каком удовольствии речи не велось. Была свобода, но был и враждебный мир, который каждый день пытался меня уничтожить. На Хейнане… За красочными видами таилась гниль.

Но это всё та же игра со смертью. Что, если я найду свою тихую гавань? Что, если… Я начну жить для себя и для кого-то?

Мне было интересно с Сабелианом. Этот лукавый мужчина способен открыть тысячи замков и погрузиться в самые древние тайны. Как отказаться от такого предложения?

— Сердце… — задумчиво проронила я, сверкнув зелёными глазами. — Звучит заманчиво. Но… Что, если ты попробуешь меня обмануть?

Доверять другим — сложная наука, особенно для воровки. Пальцы Сабелиана погладили меня по длинным волосам, после чего он улыбнулся:

— Ты хоть знаешь, что значит быть «шиа»?

Опять вопрос с подвохом? Если честно, я мало что знала о законных супругах шиассов.

— Ниссы, ниссаше… Всё это так, красивая ширма, — хмыкнул Сабелиан, — но «шиа» — больше, чем супруга. Это верность и связка жизненной энергии. Это благословение от Великого Ока, Рен.

На секунду я замерла, а потом произнесла:

— Но… Тогда, твой отец…

Он ведь убил свою шиа?

— Да, — кивнул Сабелиан с ощутимой печалью, — это деяние лишь подчеркнуло степень его сумасбродства. Когда умирает шиа… Шиасс тоже не проживет долго. Традиционно, внутренняя энергия мужчин на Хейнане сильнее, потому они умирают не сразу. Но их существование с этих пор похоже на медленное иссушение. Неприглядное зрелище.

Вот как…Значит, отец Сабелиана сам вынес себе смертный приговор. И не сказать, что мне его жалко.

— Тогда я стану твоей шиа. Надеюсь, ты не пожалеешь об этом, — усмехнулась я, прямо глядя ему в глаза.

Возможно, это слишком импульсивно, но уж таков мой характер. Яростный Князь… Признаться честно — нагло очаровал меня своими речами.

Но я хочу ввязаться в эту игру.

Глава 25

Странное чувство. Будто… Ветер вдруг переменился. В тот момент, когда я согласилась стать шиа Сабелиана…

Всё вокруг начало стремительно меняться. Яростный Князь залечивал раны. Но атмосфера в его дворце стала хаотичной.

Со стороны ничего необычного не происходило. Всё те же слуги и ниссы, что регулярно приходили высказывать мне своё почтение. Но внутри этот дворец кипел, как улей, полный рассерженных пчел.

Я чувствовала нетерпение. Церемония бракосочетания на Хейнане была совсем иной, нежели принято на Севере, или Западе… Об этом мне рассказала Минва.

Признаться честно, вначале я даже слегка смутилась, но чем дольше служанка углублялась в историю, тем больше любопытства просыпалось во мне.