Смертельный лабиринт
Шрифт:
— А теперь прикинь: мужики после праздника. Головки — бо-бо! Во рту — колючки пустыни Сахары. Перед глазами — единственная свежая мысль: как тут, по радио, один поет? Я в машине слышал: «Мне с утра бы пивка — ледяного, искристого… Пусть не чешского, финского, а простого российского!» Вот, понял? Это ж первое января! Да им памятник надо поставить уже за одно то, что они приползли на службу! Нет, обыск учиним по всем статьям, с лучшими нашими кадрами — это во-первых. А во-вторых, ты сколько времени еще собираешься издеваться над родственниками покойного? Ты же их не пускаешь в жилье сына. А они станут жаловаться. А ты будешь туманно объясняться непонятной следственной надобностью. И в результате схлопочешь от своего Прохора по шее. И потеряешь возможные следы, которые вы просто обязательно
— Нет, — замотал отрицательно головой Климов, — я согласен. Жаль, что самому не пришло в голову.
— А хочешь скажу, почему не пришло? — И, не дожидаясь ответа, Турецкий закончил: — Потому что ты знал, что тебе выпало новогоднее дежурство, и ты только нюхал спиртное и злился на судьбу-злодейку. А те ребята гуляли, как люди. Ну, скажешь, не прав?
Климов не выдержал серьезного тона и рассмеялся:
— Все точно, один к одному.
— Значит, решили. Спецов я наберу сам, на Петровке, возьму тех, кому верю, как себе… Значит, проводим большой «шмон» и… звоним в Нижний: вступайте во владение, как положено по закону. И пока они будут здесь, ты с ними проведешь дополнительную работу. Они отнесутся уже иначе, верно? А я тем временем, наверное, смотаюсь в Нижний и попробую «пошерстить» их прежнюю компанию. Есть одна мыслишка. Вот мы с тобой одновременно и убьем двух зайцев. И все твои версии, таким образом, будут закрыты… Твоя очередь варить кофе. А я пока звоню.
Климов заряжал в кофеварку следующую порцию и слушал телефонные переговоры Турецкого. Он, конечно, догадывался, что у Александра имеются свои связи и контакты на достаточно высоком уровне, но стремительность, с которой он решал только что обговоренные ими же самими проблемы, восхищала Сергея. Разумеется, совершенно иной уровень — и не только постановки проблем, но и их понимания.
Первый звонок, как сразу догадался Климов, был в МУР. Турецкий не мелочился, позвонил самому начальнику, Владимиру Михайловичу Яковлеву. И не через секретаршу, а по прямому номеру.
— Привет, генерал, Турецкий. Сильно занят? Три минуты… нет, пять, уделишь? По государеву делу… Володечка, ты в курсе про того журналиста? Морозов, да… Знаю, ребята Коли Герасимова… Как они, умеют бегать?.. Отлично, тогда к тебе просьба, моя личная. Мне будет неловко их шпынять… Нет, с Колей у меня уже сто лет все нормально, без вопросов, я про этих… — Турецкий «пошарил» глазами по столу, придвинул лист бумаги с фамилиями: — Гуляев и Петухов, ага. Объясни им по-свойски, как мы привыкли с тобой работать, ладно?.. Ну ты же Костю знаешь! Сан Борисыч, вам оказано доверие… В первый раз, что ли?.. Ты смотри, даже и пяти минут у тебя не занял!.. Ну да, у тебя же и учусь, мой генерал! Если они на Петровке, подошли всех троих… Спасибо. Ну что, — посмотрел он на Климова, — готов кофе?
— Сейчас. Хочешь совет собрать?
— А что? По-суворовски: каждый солдат должен знать свой маневр… Сейчас Володя им маленькую взбучку даст, и они прибудут готовенькими. Поехали дальше.
Он снова набрал номер, долго молча ждал. Положил трубку, набрал снова.
— Алло, Галочка? Привет, красавица, а где твой беспутный шеф?.. Да ну? И скоро?.. А если я ему на «мобилу» кину, как ты думаешь, ваш министр сильно на меня обидится?.. Шучу. Но как придет, чтоб сразу, ладно?.. Как праздники-то?.. А чего так?.. Да плюнь ты на ваши дома отдыха! Знаю я, о чем ты, был однажды, сдуру даже семью захватил, а там только водку пить можно и за девками ухаживать, а я с Ириной, представляешь? Даже приличной бани с бассейном не было. Нет, поезжай-ка ты со своим муженьком к нам, на Истру. Все есть: ему — отличный буфет, тебе — роскошный бассейн, кино и танцы — каждый день… Во как! Обеспечу, запросто, говори, с какого числа? Сейчас запишу. — Турецкий взял карандаш и стал записывать на перекидном листе календаря — допотопном, напомнившем Климову советские времена. — Появился? Давай его, а я записал, вечерком перезвоню. Или ты — мне, завтра, с утра… Привет, Славка! Что ж ты не можешь обеспечить собственную секретаршу, которая тебя такой шикарной грудью прикрывает, приличной путевкой? Стыдно, генерал… Ладно, иди в свой кабинет и перезвони по прямому.
Турецкий
— Коньячку не хватает, а так — ничего, — и благосклонно кивнул Климову, а Сергею все больше нравилась эта непринужденная обстановка, напоминавшая некую якобы игру, в то время как они занимались вполне серьезными вещами.
И тут зазвонил телефон. Александр поднял трубку:
— Ну, словом, чтоб не растекаться, Морозов этот — наш теперь. Лично тебе Костя велел, как обычно, соответствовать и оказывать нам всемерную помощь. Выражаться она будет в следующем. Ты прямо сейчас берешь бутылку коньяку, вызываешь Галку… Нет, не так, сперва Галку, а потом коньяк. Да не секретаршу, это у меня с ней роман, а не у тебя, успокойся. Я про Романову. И говоришь ей, что она поступает в полное мое распоряжение. Не навсегда, только на время. На всякий случай будем иметь в виду и Володьку Яковлева… Нет, с папашей я уже говорил, я про сынка. Далеко его не усылай, может понадобиться. Сам тоже подключаешься, как же это я могу забыть лучшего друга? Короче, сейчас третий час, а мы тут с утра, по твоему выражению, не жрамши и выходить не будем… Да, соответственно, и бутерброды. И пирожки… С мясом, разумеется! Ты еще повидло предложи, охальник… Ага, и ждем… Его зовут Сережей Климовым, «важняк» у Прохора, наш человек. Давай, Славка, не тяни.
Положив трубку, Турецкий с хитринкой посмотрел на Климова:
— Знаешь, чего я придумал? Это про твоих охотников. Мы к ним Славку отправим. Он и сам — страстный охотник, а сейчас как раз сезон. Вот и увидит, и встретится, и обсудит, и всех их там наизнанку вывернет! И в неделю обернется. А пока его не будет, и Галина Ивановна отдохнет, надо будет ей с мужем сегодня путевки заказать… Видишь, как хорошо устраивается?.. А Галя Романова — опер у Славки, вот такая дивчина! — Турецкий показал большой палец. — Она этих нижегородских баб и расколет, и на блюдечке нам поднесет. И кто чем дышит, и на кого конкретно — все узнает. Так что с этой стороны, я уверен, нерешаемых проблем не будет. А я мужиками займусь — Воробьевым, прочими… Судя по твоему рассказу, Сережа, там изначально вызрел некий конфликт, который все они тщательно скрывают — и от других, и от самих себя тоже, возможно. А на таком фоне действия бывают непредсказуемыми. Тут ты, по-моему, зришь в корень.
Турецкий допил кофе, подумал и вдруг спросил:
— Слушай, Сережа, а чего бы тебе самому в Нижний не смотаться? Галка бы тебе помогла, а? Ну а я бы тем временем здесь пошуровал?
— Да ты ж сам и предложил мне снова войти в контакт с Морозовыми. Они, насколько мне известно, еще не уехали, проживают в «Останкинской», а когда узнают, что можно будет войти в квартиру сына, естественно, обрадуются. Не так уж и много им теперь осталось «радостей»… А я надеюсь, что сумел как-то добиться ну хотя бы доверия с их стороны, что ли. А с Воробьевыми я совсем незнаком. С дочкой только, но с ней, с этой несостоявшейся невестой, как раз контакт не очень толковый получился. А вот на тебя она точно клюнет.
— Это почему? — удивился Турецкий.
— А вот увидишь ее, сам поймешь, — многозначительно заметил Климов.
— Да-а? Меняет дело, — ухмыльнулся улыбкой опытного котяры Александр. — А твое семейное положение? Жена, дети?
— Ни того, ни другого. Было, но прошло без особых потерь. Хотя родственников хватает. Встретил вот недавно… на телевидении… одну взрослую девушку… очень мне понравилась…
— И как? Есть перспективы?
— В принципе рановато говорить, чуть больше недели всего… Но не исключено.
— Так ты у нас, значит?.. А-а, тогда все понятно, какой Нижний! Тут же наверняка судьба решается, не меньше, а я тебе — про командировку! Извини, но ты сам виноват, предупреждать надо.
— О чем? — со смехом удивился Климов.
— Как о чем? Ну о том, что девушка приличная, что даже краткая разлука нежелательна, поскольку… да чего я тебе объясняю? Сам знаешь, чем надо заниматься с любимой девушкой, пока существует неясность в отношениях. Это уж когда все у вас «устаканится» окончательно, тогда сам запросишься — да чтоб подальше, да подольше. Ой, все мы прошли через это!.. А зовут как?