Смертельный мир
Шрифт:
– Я вызываю тебя, граф! – крикнул из-за двери князь Ембек.
– Неужели не струсил? – скрестив руки на груди, как дополнительное прикрытие от внезапно выпущенной стрелы, Винсепто шагнул за порог.
Мужчин и в самом деле оказалось шестеро: напротив стояли все те же четыре бойца, пировавших вечером в таверне, а теперь – с направленными на него арбалетами, и виконт Цинизм с князем Ембеком – с обнаженными шпагами. А на овальном столе сидела, болтая ногами, царевна Векра. В ее взгляде светилось торжество.
– Значит, дуэль даже не предполагалась, – усмехнулся Винсепто. – И два труса просто отдадут
– Приказ стрелять отдам я, милый граф, – сказала царевна Векра, продолжая болтать ногами и в то же время, поднимаю руку, приготовившись сделать щелчок пальцами. – Я просто хотела, чтобы вы знали…
– Всего один вопрос, – опередил щелчок Винсепто, вдруг уловив за ее спиной движение, – дверь одного из номеров чуть приоткрылась, и в образовавшейся щели показались один над другим наконечники двух стрел, направленных не на него. – Лишь один вопрос к виконту Цинизму.
– Задавай, – позволила Векра, еще выше поднимая руку.
– Цинизм! – закричал Винсепто, хотя они стояли всего в пяти шагах друг от друга. – Я уверен, что мои отношения с госпожой царевной здесь абсолютно ни причем. Но на полу в моем номере лежит только что убитый твоими людьми виконт Германт, твой братишка! Почему ты предал Лесное королевство, Цинизм?
– Ха, – выдавил тот. – В мире за стеной требуются перемены. И царству, и княжеству надоело давление королевств, надоело, что пришлые, в первую очередь, достаются вам! Надоело!
– Надоело – умри! – еще громче крикнул Винсепто, швыряя в виконта свою шпагу.
Он не ошибся, – за приоткрывшейся дверью приготовился к стрельбе Мордан, и почти все правильно рассчитал. Последующие за этим арбалетные щелчки и вскрики слились почти в один сплошной звук, за которым щелчок пальцев царевны Векры уже никто не расслышал. Звуки отстали от действий: Винсепто пригнулся, кувыркнулся назад, в открытый проем и уже в своем номере, ударяя ногой по двери, стремясь ее захлопнуть, одновременно увидел, как схватился руками за лицо виконт Цинизм, как одного из его бойцов бросает вперед, а другой – наоборот пятится назад на подкашивающихся ногах.
И одновременно почувствовал боль в левой руке, в локтевой сустав которой воткнулась стрела. Оказавшийся рядом капрал Рустам, не церемонясь, выдернул стрелу и быстро вставил в свой разряженный арбалет.
– Я убил того, кто на улице, – сообщил он. – Уходим через окно!
Более менее прийти в себя граф Винсепто смог только на опушки леса, до которой Рустам дотащил его практически на себе и наспех перевязал висевшую плетью раненую руку.
– Там, в таверне… остался
– Да, капрал Мордан, – подтвердил Рустам догадку графа. – Но вы почти потеряли сознание, а я один не справился бы со всеми остальными. А вон, кстати, и они!
Со стороны таверны к лесу бежали четверо, среди них князь Ембек и прижимающий руку к глазу виконт Цинизм.
– Они попытаются отрезать нам отход на перешейке, – сказал Рустам, вкладывая ему в ножны шпагу. – Это – виконта Германта, – пояснил он. Держите еще арбалет и углубляйтесь в лес, а я побегу к перешейку вдоль опушки, чтобы отвлечь их на себя.
Капрал так и сделал, и Винсепто с некоторым облегчением увидел, что двое из четверки преследователей рванули Рустаму наперерез.
Он пересек небольшую опушку, притаился за толстым дубом и напряг слух. Ждать пришлось недолго, и когда совсем рядом хрустнула ветка, Винсепто выскочил из-за дерева и почти в упор выпустил в преследователя стрелу. Отброшенный силой удара, боец повалился навзничь, мелькнув голыми ногами.
«Это на нем шотландский килт, – догадался Винсепто, и в это время прямо над ухом глухо стукнуло. Стрела попала в ствол, а тот, кто ее выпустил, уже бросился на чуть замешкавшегося графа.
Поединок закончился мгновенно: Винсепто выхватил и выставил вперед шпагу, проткнувшую нападавшему сердце, но и шпага князя Ембека успела окраситься кровью…
Винсепто знал, что в отличие от дворян, у каждого бойца с собой обязательно имелась аптечка с некоторым набором лекарств. И пусть убитый им княжеский боец носил юбку, аптечка при нем обязательно должна была быть.
– Доложите об общих потерях, генерал, – потребовал король Гурлий. – И вообще – все! Доложите, как все это могло произойти!?
В сопровождении небольшого отряда всадников и своей новой избранницы Его величество прибыл в Королевский стан сразу после того, как гонцы доложили о случившейся трагедии. Постоял некоторое время над телом своего младшего сына, потом, поддерживаемый графом Ткачом, поднялся на северную надвратную башню, и теперь, опираясь на палочку-трость, разглядывал находящийся буквально в пятистах шагах женский монастырь Октаэдр, откуда так неожиданно пришла беда.
– Это неслыханное предательство, Ваше величество! – начал доклад генерал Лесного королевства. – Всем хорошо известно, что Королевский стан практически неприступен, если подняты мосты у ворот надвратных башен. Этой ночью и на северной, и на южной башнях несли караул бойцы виконта Цинизма. Но когда зажглось второе солнце, мост северной башни вдруг опустился, ворота открылись и в них ворвался конный отряд маркиза Сизого. А за ним и пеший отряд маркиза Гуменяка. Всего – около двадцати бойцов. С таким численным перевесом они очень быстро перебили всех мушкетеров принца Читко и убили его самого. Затем убили всех находившихся в казарме безоружных пришлых и юных воспитанников училища.
– О – нет! – Схватился за голову Гурлий. – Детей-то за что?
Генерал Ткач не знал ответа на этот вопрос, поэтому просто продолжил доклад:
– Они схватили всех женщин и, немедленно угнали их на свою территорию. Вместе с освобожденным принцем Ащуком, Ваше величество.
– Проклятье! Но как…
– Мы смогли освободить Королевский стан лишь чудом, – предвосхитил вопрос генерал. – На южной надвратной башне вместе с бойцом виконта Цинизма дежурил недавно преобразованный пришлый по имени Кургузый. Он не позволил цинизмовскому выкормышу убить себя, задушил его голыми руками и закрыл внутренний вход в башню. Потом опустил мост и позволил моим бойцам ворваться в Королевский стан.