Смертельный номер
Шрифт:
И вдруг плотная резиновая маска, завязанная сзади узлом, начинает сползать с головы Гарри, обнажая его, чуть не задохнувшегося, с заткнутым кляпом ртом, но вполне живого и издающего невнятные возгласы протеста.
«Именно они и навели шерифа на мысль о новом розыгрыше Макса», — догадываюсь я.
Кассандра издает возглас радости.
— Друзья мои, наш герой оживает! — объявляет Великий Делакорте.
И протягивает шерифу пистолет:
— Возьмите, будьте любезны, ваше оружие.
Плум поворачивается к нему
Макс делает резкое, едва заметное движение кистями и высвобождается из наручников, затем протягивает их шерифу.
— И ваши цепи, будьте добры. Затем смотрит на меня.
— Я снова попрошу у тебя прощения, padre, — лукавым тоном говорит он. — Надеюсь, тебе было не слишком неприятно?
«А как ты сам думаешь, сынок? Моему бедному разбитому сердцу по силам такие испытания, а?» — хотел бы я спросить его об этом, но не могу. Лишь с облегчением думаю о том, что сын, к счастью, не убийца. Напрасно он заставил меня пройти через такое испытание.
Кассандра, плача, освобождает Гарри от кляпа.
— Ты живой! — сквозь слезы, не веря себе, восклицает она. — Живой!
— Ну разве это не приятный сюрприз? — интересуется Макс. — Можешь предвкушать новые приятные ночи, крошка.
Кассандра даже не смотрит на него.
Шериф забирает у Макса пистолет и наручники.
— Никогда еще, за все пятьдесят четыре года моей жизни, не встречал такого психа, как вы, — ворчит он.
— Наверное, не встречали, — соглашается мой сын.
К несчастью, я вполне могу тоже согласиться с шерифом. Но Максу сейчас не до шуток. Он просто удостоверяет это как факт.
— С каким удовольствием я сейчас пустил бы вам пулю в лоб, прямо там, где вы стоите, — продолжает шериф более чем не по-шерифски.
— Так в чем загвоздка? — совершенно серьезно осведомляется Макс. — Это было бы с вашей стороны настоящим благодеянием для меня. Прошу вас, избавьте меня от значительно уменьшившегося за последнее время raison d'etre. [21] Прошу вас, пожалуйста. Сделайте это. С полного моего согласия.
21
Смысл жизни (фр.).
И он красноречиво приставляет указательный палец к груди, туда, где бьется сердце.
— Вот сюда, будьте добры.
— Лучше не искушайте меня, — отворачивается от него Плум.
Кляп изо рта Гарри вынут. Обретя наконец способность говорить, он взрывается:
— Если вам не хочется, я с удовольствием сделаю это за вас! Дайте же мне этот дурацкий пистолет!
— А, наш сладкоголосый соловей снова с нами, — издевается Макс.
— Ты сукин сын! — орет Гарри. — Ты вшивый, вонючий, бессердечный сукин сын!
— Все!
Макс обрывает сам себя со стоном гневного отчаяния.
— К чему жить дальше? — спрашивает он себя. — Зачем тянуть? В чем для меня смысл жизни?
С мучительным недоумением он оглядывается вокруг, неожиданно взгляд его падает на гильотину. И тут Макс бросается к ней, становится на колени и просовывает голову в отверстие, прямо под сверкающее лезвие.
«Не-е-ет!» — мысленно кричу я.
— Ладно, друг Гарри. — В голосе Макса борются ненависть и боль. — Вот случай для тебя. Твой настоящий шанс. Возможность отомстить за все, получить Кассандру. И не только ее. Ты можешь получить все!
Веревки, которые стягивали тело Гарри, уже распутаны Кассандрой, и он идет к Максу, дрожа от бешенства.
— Думаешь, я не сделаю этого, ублюдок? — рявкает он со злобой. — Если бы я был уверен, что эта штука настоящая, я бы ни на минуту не задумался прикончить тебя!
— Но она настоящая, Гарри, — удивленно поднимает брови мой сын.
И холодок снова проникает ко мне в грудь.
— Так я тебе и поверил, — огрызается Гарри.
Кассандра торопливо вмешивается.
— Гарри, уйдем отсюда поскорей, — просит она.
«Господи, это же все происходит не на самом деле, да, Господи?» — думаю я с внезапным страхом.
— Гарри, не трусь, — продолжает подзадоривать его Макс. — Вперед, как говорили древние!
— Ты несчастный сукин сын! — рявкает Гарри.
Он протягивает руку к лезвию.
— Нет, Гарри, нет! — кричит Кассандра.
«Нет!» — кричит моя душа.
Слишком поздно. Гарри с остервенением дергает деревянную рукоятку, лезвие обрушивается вниз. Оглушительный крик Кассандры.
И голова Макса тяжело падает в корзину.
ГЛАВА 23
— Проклятье! — бормочет изумленный шериф.
Выражение лица и даже сама поза Гарри такие же, какие были бы у человека, которого внезапно в самое уязвимое место лягнул мул.
Он поворачивается к Кассандре.
— Эта штука настоящая?
— Я же говорила тебе убираться оттуда!
Гарри шатается, затем застывает на месте.
— Я думал, что в этом кабинете все ненастоящее, — шепчет он.
— Ну так ты сильно ошибался! — звучит ему в ответ.
«Идиотская болтовня, — думаю я в агонии. — Но моего сына уже нет в живых».
Гарри с усилием отворачивается от страшного зрелища и, пошатываясь, направляется к бару. Все, кроме меня, стараются не смотреть в сторону гильотины и жертвы.