Смертельный рейд
Шрифт:
– Миха! Картину отдай! Она уже не твоя, а принадлежит сектору.
Я замер на секунду, пытаясь унять раздражение. Скажи он это три секунды назад, отдал бы картину не задумываясь. Белкой бы метнулся и отдал! Лишь бы не надоедали. А сейчас, когда мои руки уже разорвали фольгу, а мой нос вдохнул аромат запеченного в духовом шкафу поросенка?! Ха! Да он издевается! Ни за что с места не сдвинусь!
Как я не подавился слюной, пока отвечал, так и не смог понять:
– Мне там еще пару деталей подправить надо! Буду выходить, тогда и заберете!
– Я так и знал.
Но последующие слова хитрого Сергия заглушил хруст
Вот я и торопился.
Как выяснилось чуть позже – зря. Мог бы и лучше пережевывать, тщательнее. И так там внутри мой бедный первый щит надрывается, работая в три смены и помогая переваривать наспех проглоченную пищу.
«Это не есть гут! – размышлял я, укладывая собственное, жутко отяжелевшее тельце осторожно на кровать. – Неужели я перестаю себя контролировать? Неужели я превратился в животное? Так и перед эшафотом (чур меня, чур, тьфу три раза!), если дадут слона съесть, не откажусь. М-да, и умру с позором. Человек я или тварь, дрожащая от голода? Все люди как люди, а я со своим щитом словно прожорливый комбайн пищу перемалываю. Не знал бы, что такое невозможно, давно бы подумал, что у меня там внутри все три щита прижились и теперь тянут из меня жизненные соки, кислород, кровь и… Что там еще можно вытянуть из молодого, здорового парня? Ах, ну да: силы, красоту и молодость! Надо с этим обжорством прекращать. Кстати, где мои соглядатаи? – Возле входа никто не просматривался и не прослушивался. – Неужели не охраняют? Хорошо это или плохо? Если будут беспокоить – плохо. Ну а если опять какой Светозарный припрется? Да с луком? Да засадит несколько стрел в меня сонного и беззащитного?»
Понятно, что такие мысли мне самому были смешны, но уже начавшая срастаться кожа на лбу живо мне напомнила смертельный удар меча, поэтому я не поленился встать и с кряхтеньем – «Как я выжил? Как я спасся? А под кроватью молча трясся!..» – поспешил перелечь на ту кровать, где возлежала прошлой ночью моя соблазнительная натурщица. По крайней мере, туда стрела не полетит и меч не забросят.
Мысли о девушке-глупышке замелькали с нелогичными полюсами. С одной стороны, Ксана – довольно умная женщина. С другой – не то что глупышка, а вообще конченая дура. Казалось бы, ненавижу эту фифу и презираю, но тут же признаю, что, сведи нас судьба в ином месте и в иное время, приложил бы все силы, чтобы добиться от нее благосклонности. Что-то низменное в моей душе и озлобленное злорадствовало: «Наверняка эту телу уже слизняки схарчили!» А кто-то добрый всепрощающе вздыхал: «Может, ее помиловали? Женщина все-таки. Ей еще детей рожать».
Так и заснул, не решив окончательно, как я отношусь к девушке, которая ярким метеором промчалась в моей жизни.
А потом сон приснился. Странный-престранный.
Стою это я, значит, на коленях в каком-то полутемном коридоре и аккуратно так прилаживаю шпионскую видеокамеру в углубление между каменными плитами стены. Вещь жутко дорогая, микроскопическая, доставленная и закупленная через длинную цепочку посредников. Один
– Как всегда! Аккуратнее! Говорила же, дай мне установить! Мои пальчики и более тонкие, и более чувствительные, а ты…
И тут мой голос ее перебивает с наглыми интонациями:
– Твои чувствительные пальчики только для одного и годятся. Ха-ха-ха!
И угрожающий шепот в ответ:
– Ты мне за это оскорбление ответишь! Сегодня же!
– Да? А не обманешь? – Мое тело закончило установку устройства, проверило по экрану, куда оно смотрит и правильно ли показывает. Потом встало с колен и требовательно попросило: – Давай третью!
Шкатулка с еще одной шпионской камерой легла мне в руку. Достал, включил, подвигал по сторонам, наблюдая, что отображается на экране. Затем стал устанавливать чуть левее, на уровне моей макушки в точно такую же выемку между плитами.
Ну а в моем сне я с удивлением рассмотрел, во что же одета стоящая от меня сбоку Мария. В этаком роскошном платье, украшенном и лентами, и брошками, и даже драгоценностями. На прекрасной шее невероятное по красоте колье. Но самое удивительное, что в левой руке она сжимает рапиру. Не ту свою, которую она забрала с Земли, а другую, с очень богато украшенной рукоятью и внушительным сапфиром в навершии. Да и ножны вроде как инкрустированы драгоценными камнями.
Чуть подвигав камерой и окончательно закрепив ее на заданном месте, я вдруг начал осознавать, что это за коридор такой: почти точь-в-точь, как в Сияющем Кургане в Рушатроне! Именно что почти! Моя память после гипны сразу обнаружила массу различий во всем, начиная от текстуры плит, рисунка и кончая некоторым смещением самих плит. Видимо, это помещение строили по явному подобию, но вот соблюсти идеальное соблюдение граней просто невозможно.
А до меня опять долетает обеспокоенный голос Марии:
– Вдруг он не придет?
– Да и пес с ним! Поймаем в другом месте!
– Но нам не хватит тибуронов для удержания. Еле насобирали должную концентрацию в одном месте. Куда их еще распылять?
– Сами встанем на дежурство…
Что за сон такой и кто такие тибуроны?!
– Еще чего?! – не просто капризным тоном, а чуть ли не со слезами возразила разодетая, словно королева, Машка. – Я и так тебя в последнее время не вижу! Мотаешься, как фантом, куда тебе только пожелается, а я тут одна, словно лошадь, должна на себе тянуть все дела и решать все проблемы!
Мои руки вздрагивают, отстраняясь от стены, а голос становится раздраженным:
– Куда это я мотаюсь? Ну-ка, ну-ка? – Один мой глаз видит совсем близко обиженное лицо моей подруги. Капризное лицо, но все равно такое близкое и желанное. А второй глаз видит нас обоих на экране. Хорошо можно различить, как мои руки, сминая роскошное платье, хватают Марию за попу и начинают поднимать вверх. – Никак опять спор проиграла? Придется тебя за это прямо здесь наказывать.
– Очумел? Нас же там ж…