Смертельный рейд

Иванович Юрий

Уже когда мы выходили, Сергий заметил, что замок с собой забрали валухи, и бросил мне в спину:

– Как тебе удалось такой замок повредить?

Признаваться в своих умениях не хотелось.

– С чего такая уверенность, что это я? К замку чаще всего Борей прикасался, может, чего и уронил нечаянно внутрь, механизм и засорился.

– Чего напраслину возводишь? – дернул меня за наручник альбинос. – Нет там внутри мусора никакого, просто все деформировалось как-то странно, вспухло внутри.

Мы шли уже совсем по иным коридорам

и совсем в иное место, но разговор-то следовало поддерживать в любом случае:

– Слыхал я и о таком средстве. Кислота называется. Если в нее положить замок на несколько каров, почитай, все железо изъест да попортит.

– Замок никуда не уносили!

– Зато можно внутрь этой кислоты налить, – настаивал я. – Сами подумайте, кому было выгодно мое слишком длительное пребывание в камере, и вы поймете, чьих это рук дело.

– Да никому, кроме тебя, и не выгодно! – хмыкнул идущий сзади поставной.

Но его подчиненный не преминул возразить:

– Почему же! Ксане тоже это было выгодно, почитай, лишний день прожила.

– Намекаешь, что у нее мог быть любовник и среди моего окружения? – Голос Сергия налился злобой.

– Если она с художником тайно так долго общалась и даже знала, что он Светозарный, – стал рассуждать старшина, – повара своими поцелуями соблазнила, то могла себе и еще парочку тайных поклонников завести. С ее-то хитростью и красотой – плевое дело.

После минуты молчания, когда мы уже заходили в довольно огромный лифт, местный босс продолжил, словно паузы не было:

– Но тогда и тебя, Борей, следует заподозрить в первую очередь. Если Ксана настолько умна, то зачем ей мелкие исполнители? А? – и нажал единственную кнопку спуска со стрелкой вниз.

Моя кисть руки соприкасалась с кистью альбиноса, и я вдруг понял, что кожа его невероятно быстро вспотела. Хотя модуляции голоса остались насмешливыми и спокойными:

– Ну вот, еще и мне во всей этой неразберихе достанется ни за что! Ха-ха! Хотя мне даже льстит, что кто-то может подумать: такая красавица, да еще и личная секретарша поставного, польстится на такого старого служаку, как я. Если по уму, то ей следовало выбирать самых молодых и перспективных.

– Ага! Как раз все трое самых перспективных сейчас на Дне.

– Но с ее помощью туда и отправились! – уже начал паниковать Борей.

– А может, ей кто вовремя подсказал да надоумил? – Сергий взглядом пытался словно дырку в голове пробить у своего подчиненного. Да и следующий вопрос, пусть и вкрадчивым голосом, был задал, что называется, в лоб: – Может, ты на мое место метишь?

– При всем желании не получится, – довольно весело и откровенно хохотнул старшина. Правда, пот на его руке выделился еще большими капельками. – Ты меня моложе, так что я столько не проживу. Да и по всем остальным размышлениям – дело полностью перспективное.

– А ты размышлял?

– Почему бы и нет, – не стал скрывать подчиненный. – Вполне нормальное явление: любой

служащий твоего управления не прочь подняться по карьерной лестнице. Так что в этом плохого?

Кажется, это откровенное признание заметно успокоило поставного. Хотя сомневаться не приходилось: отныне он каждый шаг своего ближайшего помощника будет рассматривать с нескольких точек зрения. И я понял, что нисколько не завидую старшине. А уж если он где-нибудь оступится или всплывет из его прошлого нечто явное и компрометирующее, то и сам на Дно грохнется. Причем с еще большей скоростью, чем его трое подчиненных.

Не мешало бы, конечно, выспросить, за что, мол, и при каких обстоятельствах троица неизвестных мне парней оказалась так жестоко наказана, но мы уже прибыли вниз. Как долго ни опускался довольно скоростной лифт, но не мог он падать вечно. Хотя и эта остановка оказалась только промежуточной. Или, вернее сказать, предпоследней. Здесь отправляемых на Дно экипировали оружием по их выбору, а потом засовывали в какие-то клети-капсулы явно иномирского происхождения. Ну и здесь меня уже ожидала Ксана.

Нельзя сказать, что красота молодой женщины за последние сутки увяла, да и синяк еще только посинел и пожелтел до нужной спелости, но вот что стала не настолько яркой из-за бледности, посеревшей кожи, спутанных волос и выражения отчаянной безысходности – бросалось в глаза сразу. Можно было еще добавить к описанию несколько выражений, как то: ненависть, страх, презрение. Единственное, что вызывало некое уважение, – это отсутствие униженной просительности. Как-то сразу чувствовалось: бывшая секретарша так и отправится на смерть, но ползать у чьих-то ног и умолять о пощаде не станет.

Увидев меня, Ксана демонстративно отвернулась в сторону и закусила губу. А может, и не я был причиной такой ненависти? Если разбираться, то вины моих сопровождающих в ее падении гораздо больше, чем моей. А некая боязнь старшины, которая мною ощущалась во время прикосновений, могла и его выдвинуть в списке виновных на первое место.

Но так как узница ничего не говорила и не пыталась кого-то в чем-то обвинить, не сыпала проклятиями, то если и имелся у нее когда-то с Бореем некий сговор, сейчас высвечен со скандалом не будет. Это и сам старшина почувствовал, задышав спокойнее и увереннее. Но тут я мог и ошибаться. Возможно, у него совесть была нечиста совсем по иному поводу?

Сам пункт отправки выглядел как внушительный квадратный зал, созданный из прочного бетона. С правой стороны стояло пять клетей, каждая на одного человека, и сразу было видно, что это не лифты как таковые. Над каждой клетью возвышалось два поблескивающих рельса, потом резко уходящих прямо в стену. То есть здесь была самая высшая точка их подъема. Ну а некие колесные зажимы и держали клеть на этих рельсах. Ни провода к ним не подходили, ни электромоторов не просматривалось, но, видимо, они и двигали средство доставки вниз-вверх.