Смертельный треугольник
Шрифт:
Но барышня была ушлая, она выдала роман за свой собственный и обрела славу, продав его западному издательству.
— А откуда же в таком случае известно, что роман написала не она? — спросил Гордеев. — Если она всех обманула?
— Как откуда? — сказал Куваев и запнулся. Видимо, подобный логический ход мысли был в шоу-бизнесе не в чести. Гордеев, чтобы не смущать модельера, перевел разговор на кино и здесь тоже получил свою порцию бессмысленных сплетен и изъявлений в любви. Куваев снова пословоблудил насчет Монаховой. Выяснилось, что «покойную Милочку никто не понимал и снимать не умел».
— А как же Фицпатрик? —
— Фицпатрик? Старина Джон? — И Куваев засмеялся так, будто речь шла о его соседе по лестничной клетке.
— Так вы с ним знакомы? — Гордеев воспрянул духом и уже готов был расцеловать его за неожиданную удачу, но решил все же повременить с таким выражением благодарности.
— Помню, как-то Мила мне говорит…
— Вы не ответили, Арнольд, — Гордеев был настойчив. — Вы знакомы с Фицпатриком?
— Ах, ну какая разница, — немного рассердился Куваев.
— Для меня есть разница. Так знакомы или нет?
— Ну нет!
— Понятно.
— Что вам понятно? Ну что вам понятно?! — Куваев вдруг разозлился не на шутку. — Да вы знаете?.. Да вы знаете, кто у меня одевается?
— Фицпатрик одевается? — вежливо спросил Гордеев.
— Дался вам этот Фицпатрик! При чем тут Фицпатрик?! Плевать я хотел на всяких фицпатриков!!! — Модельер уже натурально брызгал слюной.
Улова тут никакого уже быть не могло, все стало на свои места. Все дело в том, что Куваев, в отличие от Монаховой, не был международно конвертируемой величиной, и просто по щедрости душевной либо еще по каким неведомым причинам Мила Монахова при случае, что называется, делала ему пиар — как в том глянцевом журнале, где Гордеев читал интервью с ней.
Гордеев оставил плюющегося модельера и направился к группе молодых людей, пивших пиво за столиком на веранде: он услышал проистекавшую оттуда русскую речь. Это оказалась компания питерских киношников. Гордеев так и не понял, писали ли они про кино или снимали его, да это было и неважно. От них Гордеев узнал, что в официальной программе представлено шестнадцать фильмов, а вне конкурса в общей сложности будут показаны около ста пятидесяти картин. Главный упор сделан на фильмы, снятые европейскими кинорежиссерами, а также кинорежиссерами-дебютантами. Ему приходилось притворяться московским киноведом и кивать, услышав «знакомые» фамилии. Пару раз Гордеев чуть не прокололся. Питерцы поспорили, какой город Испании самый элегантный — Севилья или Сан-Себастьян? И в качестве третейского судьи выбрали Гордеева.
Адвокат наморщил лоб и сказал под общий хохот:
— Барселона…
За столиком, впрочем, сидели недолго. Пошли шататься по Сан-Себастьяну. Приятно было прогуляться по улочкам старого города, пройтись по бульвару Пасьо Нуэво, побродить вдоль пляжа, посидеть в прибрежном кафе за чашечкой ароматного кофе. У западной оконечности бухты они увидели затейливую скульптуру какого-то известного испанского мастера, она называлась «Гребень Ветров». Питерская компания предложила Гордееву совершить морскую прогулку на катере на ближайший островок Санта-Клара, он подумал, посмотрел на часы и отказался.
Пришло время начать обход пресс-конференций. Большинство из них проходили во дворце Мирамар, и вход туда легко обеспечивали журналистские удостоверения.
Представительный мужчина с благородными сединами — не то председатель жюри, не то президент фестиваля — говорил:
— …Международный кинофестиваль «Доностиа-Сан-Себастьян», как повелось, не зажигает звезд. А
Гордеев внимательно осматривал присутствующих, хоть это было и не просто: в зале и на сцене присутствовало не меньше полусотни человек. Возможно, тут были какие-то знаменитости, но только не Фицпатрик. Гордеев перешел в следующее помещение.
— …Сегодня кинофестиваль Сан-Себастьяна — основная надежда латиноамериканских кинематографистов в их борьбе за внимание мировой общественности. В прошлом году кинофестиваль учредил новый приз под названием «Сделано в Испании», для поддержки латиноамериканского кинопроката по всему миру.
Интерес к фестивалю, оказывается, был подогрет полемикой, развернувшейся вокруг испанского документального фильма, темой которого является баскская проблема. Консерваторам не понравилось то, что в фильме утверждается необходимость диалога для решения трудного для Испании вопроса, в то время как консерваторы считают, что в данном случае годится только сила. На этом основании они потребовали снятия ленты. Руководители фестиваля в ответ заявили, что этот фильм выступает против терроризма и насилия, хотя призывает к мирному решению баскского вопроса, а потому отказались снять картину из официальной программы.
Гордеев снова почувствовал себя неуютно. От этих террористов, оказывается, никуда не денешься. Терроризм ведь, в сущности, это вирус, который проникает в самые неожиданные места и принимает самые неожиданные формы, которые лишают возможности вести привычное комфортное существование.
Здесь Фицпатрика тоже не было.
Гордеев переместился в следующий зал.
В очередном зале публика довольно четко делилась по возрастному принципу: здесь были относительно молодые люди — примерно до тридцати пяти лет — и откровенно пожилые.
— …Двадцать фильмов соревнуются за Дебютную режиссерскую премию, которая составляет сто пятьдесят тысяч евро и стала самым большим призовым фондом за всю историю кинофестивалей. Современный мир, с его серьезными проблемами, которые касаются всех нас, — вот центральная тема многих картин, созданных в разных уголках мира и сильно отличающихся друг от друга по стилю…
Гордеев добросовестно крутил головой, но и эта пресс-конференция проходила без Джона Фицпатрика. Более того, его имя даже ни разу нигде не прозвучало, и Гордеев не знал, радоваться этому или огорчаться. На следующий день должны были огласить итоги кинофестиваля, поскольку фильм Фицпатрика был в конкурсе, шансы увидеть его самого резко возрастали. Кто знает, может, он еще до сих пор не прилетел — в пресс-центре на этот счет Гордеев четкий ответ получить не смог, а в отеле, где жили главные кинозвезды, никакой личной информации о них не выдавали. Что же до премьеры фильма Фицпатрика, состоявшейся за три дня до приезда Гордеева, то его в Сан-Себастьяне представлял продюсер, который тоже провалился неизвестно куда.