Смертельный удар
Шрифт:
— Ты хочешь что-то от меня узнать? Спрашивай, я отвечу честно, потому что я боюсь боли.
Измененный усмехнулся:
— А ты изменился, Эвер из Тамариса. Хранитель Порядка также искривил губы в улыбке:
— Даже камни меняются со временем. Они смотрели в глаза друг другу.
— Ну и что ты решил? — негромко спросил Измененный. Когда до Эвера дошел смысл вопроса, он чуть рот не открыл от изумления. Невероятно! Он считал, что за последние годы научился мастерски скрывать свои мысли и эмоции от окружающих. А оказалось, что для этого человека он был открытой книгой. Измененный снова усмехнулся:
— Если брать и прошлую жизнь,
Эвер был удивлен. Но тут ему на ум пришел Иоминий. Пожалуй, он был в чем-то прав. Они ведь совершенно не знали того, кто им противостоял. Измененный молча смотрел на него, и Эвер сообразил, что тот ждет ответа. И еще он понял, что не знает, что говорить. Эвер бросил на Измененного жалобный взгляд и спросил внезапно севшим голосом:
— Ты не будешь меня убивать?.. Измененный вскинул брови:
— Может быть. Это будет зависеть от того, что ты решишь. Эвер почувствовал, как у него холодеют руки. Он недоверчиво смотрел на Измененного, а тот молча развернул коня и неторопливо двинулся вниз по склону, бросив через плечо:
— Веди своих людей в мой лагерь.
До лагеря они добрались только к вечеру. И был он необычайно обширным для степняков. В нем помещалось не менее пяти тысяч воинов. Центор оглядел ряды кожаных шатров, удивленно покачал головой и повернулся к Эверу:
— Простите, господин, но это просто удивительно. Эти дикие стали похожи на настоящих солдат. Во всяком случае, они явно разбиты на десятки. И шатры выровнены. Никогда бы не подумал, что их можно приучить хоть к какому-то порядку.
Эвер молча ехал, бросая по сторонам быстрые, внимательные взгляды. Степняки с жадным любопытством смотрели на них, но никто не вскакивал и не бежал рядом и не пытался, выхватив булаву, сделанную из челюсти лисицы, прочно закрепленной на суковатой палке, подскочить к пленникам и прикончить их. Как это, судя по рассказам центора, было у них заведено. Правда, взгляды, которыми они одаривали вновь прибывших солдат, заставляли тех поеживаться и старательно держать руки подальше от оружия. Поначалу то, что их не разоружили, обрадовало, но сейчас каждый предпочел бы ехать под этими взглядами безоружным. И только один центор, казалось, не обращал внимания на эти взгляды. Его лицо горело от возбуждения, а глаза были широко раскрыты от удивления. Наконец десяток степняков, выполнявший функции конвоя, остановился у большого шатра, и старший, указав на шатер, произнес по-горгосски, коверкая слова:
— Спать здесь. Есть скоро принести. Не выходить. — И он красноречивым жестом показал, что может случиться, если они покинут шатер, расположенный в самом центре лагеря.
Они прожили в шатре два дня, прежде чем Измененный приказал привести Эвера в свою палатку. Все это время солдаты дулись в кости, злобно поглядывая на Эвера. А центор торчал у проделанной им же небольшой дыры в стенке шатра, разглядывая лагерь и время от времени удивленно восклицая. За Эвером пришли под вечер. Шагая к шатру Измененного, Хранитель Порядка заметил, что лагерь сильно вырос. Причем на многих из вновь появившихся воинов были богатые малахаи, а некоторые были даже вооружены мечами. По всей видимости, к Измененному съезжались ханы. Эверу стало тоскливо. Если Измененный сможет бросить на Горгос объединенную и управляемую армию в пятьсот тысяч степняков, то после такого его Корпус пройдет Горгос из конца в конец, не потеряв ни одного бойца.
Измененный встретил
— У некоторых народов есть обычай, по которому люди, преломившие вместе хлеб, не могут делать зла друг другу.
— У меня нет подобных предрассудков, — хмыкнул Измененный, — но как символ подобное трактование сегодняшнего ужина, пожалуй, имеет право на существование.
Они еще помолчали. Потом Эвер осторожно спросил:
— Знает ли господин, что именно я осуществил похищение его семьи?
— Другой бы изо всех сил отрицал это, — заметил Измененный Хранитель Порядка облегченно перевел дух. С тем, кого собираются убить, не разговаривают подобным тоном, особенно когда он признает вину за столь большое зло. Эвер несколько расправил плечи и продолжил уже более уверенным тоном:
— Как мне представляется, вы каким-то образом заинтересованы не столько в моих сведениях, сколько в моих услугах.
Измененный просто кивнул.
— А почему вы считаете, что мне можно будет доверять? Измененный расплылся в довольной улыбке:
— Я рад, что не ошибся в тебе, Эвер из Тамариса. — Он сел слегка посвободнее и, не отвечая на вопрос Хранителя Порядка, начал говорить: — Ты достаточно умный человек и должен понять, что полностью доверять тебе я не смогу еще очень долго, возможно, и никогда. Но если ты сделаешь выбор, у тебя просто не останется другого выхода.
— А если я его все-таки найду? Измененный пожал плечами:
— Тогда ты уже НИКОМУ не сможешь помешать.
— Тогда в чем же выбор? Измененный неожиданно произнес:
— Ты нравишься мне, Эвер Хранитель. Я знаю несколько человек, которые сохранили присутствие духа настолько, чтобы УМОЛЯТЬ меня о быстрой смерти. Тебе же я ее ОБЕЩАЮ. При любом окончании разговора.
Эвер задумался. Что ж, если рассудить, это было не так уж и мало.
— Даже если я ничего не скажу?
— Я знаю достаточно. А то, чего я не знаю, может пока потерпеть. — Он хищно улыбнулся. — В конце концов, ты у Ордена пока еще не единственный Хранитель.
Эвер вздрогнул от тона, которым были произнесены эти слова, но тут же взял себя в руки.
— Чего же вы хотите?
— Памяти.
Эвер несколько мгновений смотрел на Измененного, ожидая продолжения, но, поняв, что его не будет, произнес:
— Простите, я не понял. Измененный усмехнулся:
— Я знаю. — Он снова хлебнул кумыса и пояснил: — Я хочу узнать все о прошлых Эпохах. Тех, что уже существовали в этом мире.
Эвер недоуменно воззрился на него. То ли этот человек сошел с ума, то ли…