Смерти подобна

Мелевич Яна

— Кристина, скорее! — услышала я крик Васи, махающего мне из окна автомобиля.

— Надо идти, — отец Сергий телекинетическим ударом сбил Призванную с Евсея, скулящего от боли и катающегося по земле. — Они справятся.

— Да, справятся, — прошептала я. Втянув носом воздух, заряженный от магии, я повернула голову к Сергею Владиславовичу и сказала:

— Давайте посмотрим, насколько силен ваш учительский дар убеждения в отношении государственных преступников.

Он слабо улыбнулся, кивнув мне в ответ. Я, как и отец Сергий, надеюсь: сегодня нам убивать

все-таки не придется.

Глава 46

Лес рядом с кладбищем в нашем городе считался излюбленным местом для грибников, любителей романтики и настоящих фанатов страшных историй. Периодически сюда наведывались сатанисты для проведения ритуалов — жертвоприношений лягушек, да юные ведьмочки, отрабатывающие на одноклассниках-парнях любовные заклятия. С переменным успехом, ведь любовь — штука непредсказуемая. И неважно: настоящая она или нет.

Протоптанные дорожки давно скрылись под лиственным ковром, а трава сдалась ночным морозам и потеряла прежний живой вид. Пространство вокруг казалось спокойным. Пока мы с Сергеем Владиславовичем осторожно шли к алтарному камню, где ранее я вызывала с Васей демона Бельфегора, ничего пугающего видно не было. Словно этот островок природы отделен от города, который сейчас подвергся нападению зеркальщика. Лишь ярко блестели на солнце осколки стекла над нашими головами. Они застыли в воздухе и не успели собраться в единую мозаику — зеркальный купол.

— С Васей все будет в порядке, — первым нарушил тишину отец Сергий, подбирая полы своей рясы и периодически оглядываясь.

— Я не волнуюсь, — я попыталась придать своему голосу уверенности, но ее не было.

Мы попрощались у кладбища, которое окружал лес. Шумский совсем рядом, но я почти не чувствовала его. Едва мы перешагнули невидимую границу, кожи коснулся неприятный промозглый ветерок, принесший с собой сладковатый аромат — слишком знакомый, чтобы не узнать. Стоя у открытых покосившихся ворот, Вася положил ладонь мне на щеку. Олег старательно делал вид, будто рассматривает увядшую полынь, а отец Сергий наслаждался свежим воздухом.

— Сколько? — тихо спросил он, и мне не нужно было пояснения к вопросу. Вася прекрасно понял, почему я оставила у церкви лопату.

— Менее двенадцати часов, — ответила я, выдерживая паузу в несколько драгоценных секунд. Он с шумом втянул носом воздух, будто борясь со своими эмоциями, и провел ладонью по лицу.

— Мы успеем, — убежденно ответил Шумский, опуская ладони на мои плечи и сжимая их. — А потом я что-нибудь придумаю. Обещаю.

— Конечно, — отозвалась я эхом, улыбнулась, стирая ладонями слезы. — Придумаешь. Ты же умный.

— Да, — выдохнул он и закрыл глаза, прижимаясь лбом к моему лбу. — Я не отпущу тебя к ней.

«Она» — сама Смерть, существующая вне времени и пространства. Вряд ли согласится с такими словами, но мне было все равно. Я обхватила запястья Васи, вдохнула аромат церковных трав и ладана, вдруг показавшийся таким родным. Удивительно, сколь беспечно люди относились ко времени. Сегодня его слишком много, а завтра почти не осталось. Не будь я такой наивной, возможно, прощаться

сейчас было бы легче.

— И с тобой тоже, — вернул меня к реальности голос отца Сергия, и я сдавленно улыбнулась. Ему очень хотелось верить в лучшее: людей, жизнь, город. Странный человек, слишком преданный другим и ни капли себе.

— Почему вы смотрели в тот день на мощи? — спросила я, загоняя подальше мрачные мысли о скорой кончине. Между деревьев просачивался свет, однако ничего, кроме редкого пения каких-то птиц и шуршания ветра, в кронах слышно не было.

— Ты видела мою реакцию, — догадался Сергей Владиславович, наклоняясь и подбирая желтый кленовый лист. Он повертел его меж пальцев, погладив поверхность. Священник остановился посреди тропы, и я сделала то же самое, непроизвольно сжимая пальцы, ощущая нехватку чего-то важного.

— Я думал, он поможет спастись от боли и чувства вины, — ответил отец Сергий, рассеянно рассматривая листок.

— Вы же знаете, что это не поможет, — качнула я головой, подойдя ближе и касаясь его руки. — С потерей просто надо мириться, ведь Смерть забирает души согласно законам мироздания, — отведя взгляд, я закусила губу до боли.

— Повторяешь мои уроки. Я думал, ты их проспала, — улыбнулся священник, чуть ударяя по лбу листочком. Легкое касание на коже было почти неощутимо, но от жеста стало теплее на душе.

— Я могу делать несколько дел одновременно.

Мы рассмеялись, предаваясь воспоминаниям. Пусть не время и не место. Где-то здесь, возможно, прячется зеркальщик. И Бог весть еще какая пакость. Но совсем немного хотелось остаться в беззаботном прошлом, которое когда-то у нас было. Я сжала пальцы на руке священника, заглядывая ему в глаза и произнесла:

— Вы не вернете его. Это невозможно. Даже Хаосу не под силу вернуть человека к жизни настоящим — лишь душу, заключенную в оболочку и обреченную страдать.

Говорила ли я о брате отца Сергия или Максиме — не имело значения. Сергей Владиславович все понял сразу, взгляд стал еще печальнее. Он будто резко постарел на десяток лет, морщины прорезали лоб и скопились в уголках глаз.

— Почему именно Максимка? — с тоской спросил священник, продолжая путь. — Ведь мощи уже были у них в руках. Он мог прикинуться кем-то из послушников.

«Чтобы сделать больнее, втереться в доверие, получить власть», — подумала я, но вслух не произнесла. Только притормозила в очередной раз, хватая отца Сергия за рукав рясы.

— Мощи, — пробормотала я, перебирая в памяти воспоминания, полученные при помощи зелья, и сопоставляя все факты. — Они были ловушкой.

— Что?

Я повернулась к удивленному Сергею Владиславовичу, закусив нижнюю губу изнутри, и провела пальцами по растрепанным волосам.

— Он ехал сюда целенаправленно, — ответила я. — Из одной церкви в другую, из города в город, выбирая те, что подходили лучше всего.

— Это невозможно, — нахмурился отец Сергий, — ни один священник, дающий клятву перед Богом, не позволит себе участвовать в подобном. Такие грехи нельзя просто смыть.