Смертники

Прошкин Евгений

Он перевёл дыхание и, посмотрев на свои пальцы, которыми изображал червей, уронил руки обратно на подлокотники.

— Как же мне было не мечтать о новом светлом мире? — глухо продолжал он. — Когда-нибудь человеческое сознание эволюционирует само, но зачем ждать тысячи лет? Я дам это людям уже скоро.

— Всё понимаю, — проговорил Олег. — И растраченная жизнь, и большие обиды, и святая детская мечта… Но всё это тебя не оправдывает. Ничто на свете не может оправдать того, что ты сделал.

Гарин достал пистолет, который давно уже грел в ладони, и несколько раз выстрелил Пси-Мастеру в голову, в

упор, впервые не боясь испачкаться человеческой кровью.

Пельмень, мявшийся поблизости, как зомби, моментально рухнул на пол, но уже через пару секунд встал и начал дико озираться.

— Как я сюда попал? — спросил он.

— Это долгая история, — ответил Столяров, увлекая его к выходу. — Пойдём, всё расскажем по дороге. Олег! — окликнул он с лестницы.

— А что будет с этими? — проронил Гарин, широко разводя руки над рядами столов.

— С сотрудниками?

— И с оборудованием тоже.

— Скоро отсюда всё заберут.

— Кто? Кто заберёт?

Столяров свесился через перила так, что связка «венцов» чуть не соскочила у него с плеча, и проникновенно сказал: — Люди, Олег. Хорошие, надёжные люди.

Глава двадцать девятая

Грузовики были обстреляны из гранатомётов и уже почти догорели. Вокруг, на разном расстоянии, лежали контролёры или то, что от них осталось. Некоторым удалось выжить после прямого попадания в кузов — их добивали поодиночке наёмники из госпиталя.

— Я так и не понял ваших отношений с «монолитовцами», — сказал Михаил Пельменю.

— Деньги, и ничего личного, — отозвался тот. — Лучше обойдём базу стороной, с недавнего времени я не в ладах со своими друзьями.

— Не хотели тебя отпускать?

— Пси-Мастер обращался к нам редко, но платил хорошо. А теперь братва без работы. Думаю, у парней найдётся, что мне предъявить.

— Обойдём в любом случае, — согласился Столяров. — Нам нужно заскочить в школу.

Последнюю фразу он произнёс таким тоном, что у Гарина сжалось сердце. В этих словах было и тепло, и безопасность, и свобода. От них пахло домом.

Олег, шагавший чуть позади, нервно поглаживал в кармане «Марту» и боролся с собой. Связка «венцов» на плече у Михаила не давала ему покоя. Гарин мог бы попробовать вразумить товарища по-своему, но тетрадотоксин, принятый Столяровым, всё ещё действовал.

Сделав большой крюк через старый КБО, они подошли к школе. Труп химеры уже утащили — тушканы или собаки, а может, те и другие вместе.

Михаил остановился напротив разрушенного корпуса, снял с плеча гирлянду с «венцами», коротко размахнулся и отправил её в гравитационную аномалию. Он сделал это так просто и быстро, что Гарин от неожиданности чуть не вскрикнул. Связка тёмных колец пролетела несколько метров и вдруг взорвалась тысячами алых искр, фейерверком пронеслась по кругу и медленно осела пепельной дымкой на кучу мусора.

— Я знал, что ты так поступишь! — не скрывая радости, воскликнул Олег.

— Да? И поэтому три раза снимал пушку с предохранителя? — скептически улыбнулся Столяров. — Ладно, не красней. Всё нормально.

— А с этим что? — Гарин снял свой «венец» и помахал им в воздухе. — Может, и его туда же?

— Оставь пока. Нам ещё выбраться отсюда надо. Двинули в прачечную.

— А

в прачечную-то зачем?

— Зайдём ненадолго, — туманно ответил Михаил.

Путь от школы преодолели меньше, чем за полчаса. Город выглядел странно спокойным, солнце только взошло. Накануне был дождь, пыль прибило к асфальту и смыло вместе с кровью. Гарин по привычке вслушивался в пси-поле, но всё, что он улавливал, было или далеко, или не опасно. Во дворе прачечной за ночь ничего не изменилось. Только на желтой бытовке, к которой целенаправленно шёл Столяров, появился амбарный замок.

— Ну что за люди… — буркнул Михаил, рассматривая на двери свежие петли.

Он отступил на шаг и несколько раз выстрелил по дужке замка. Потом запрыгнул внутрь, погремел там железками и появился вновь с большим молотком на длинной металлической ручке.

— Пельмень, прикроешь на улице. Олег, пойдёшь со мной, — распорядился Михаил.

Запах в прачечной стоял такой, что першило в горле. Трупы кровососов, оставшиеся с той памятной бойни, уже начали разлагаться. Их мышцы стали мягкими, как поролон, а кожа — скользкой.

— Что же вас, братцы, никто не жрёт? — посетовал Столяров. — Где тушканы, спрашивается? Им тут на год хватило бы.

— Не пойму, что вас связывает с Пельменем, — тихо проговорил Гарин, поднимаясь за Михаилом по лестнице. — Почему вы друг другу доверяете?

— Пельмень — он только в Зоне Пельмень. А в определённых кругах он известен как Слава Драйвер, специалист по проникновению в корпоративные сети.

— Во как… — обронил Олег.

— На нём столько взломов, что суммарный срок выходит больше, чем за убийство. И это только по доказанным эпизодам. Вообще-то, Пельмень, конечно, тот ещё раздолбай, — сказал Столяров, открывая дверь в помещение бывшего штаба Ковальского. — Ладно бы, деньги со счётов уводил… Если уж всё равно так жёстко подставляется. Но нет, сплошные шалости у человека на уме. Фуф-ф—ф… А ведь нам ещё и назад по этому кладбищу переться.

— Может, наконец объяснишь, что мы тут забыли?

— Помнишь, когда мы в прошлый раз сюда заглядывали, ты сказал, что в сейфе клада нет, потому что он замурован в стену? Это было очень близко к истине. Но сейф тоже не пустой. Открой его.

— Я не знаю кода.

— Попробуй что-нибудь примитивное, вроде «один, два, три, четыре, пять».

— Никогда не назначайте паролем слово «пароль», — пробормотал Гарин, присаживаясь у сейфа.

Столяров взялся за молоток, размахнулся и нанёс по стене мощный удар.

— Не подходит, — сказал Олег.

— Ну, тогда в обратной последовательности. Почувствуй себя десятилетним хакером, на такой интеллект и рассчитано. — Михаил снова врезал по стене, и молоток, пробив слой штукатурки, ушёл в пустоту.

— Есть! — воскликнул Гарин, отворяя массивную дверцу.

— И что там? — равнодушно спросил Столяров.

— Тушёнка. Десять банок. Нет, целых двенадцать.

— Проверь срок годности и можешь угощаться.

Михаил безжалостно разворотил стену и вытащил из открывшейся ниши плотный мешок, в котором покоилось что-то прямоугольное и довольно увесистое. Переставив свёрток на стол, он вспорол ткань, и Гарин увидел новенькую полевую рацию. Столяров положил ладонь на крышку и задумчиво по ней похлопал.