Смертоносный вирус «А». Кто «заразил» СССР Афганской войной
Шрифт:
– И с собой никакого оружия! – предупредил Танай связиста.
Сразу же по получении телеграмм из Москвы, в которых говорилось о необходимости организовать визуальное наблюдение за боевыми действиями, резиденты КГБ и ГРУ приступили к формированию оперативных групп. Решили, что от каждой резидентуры их будет по две, и в каждую группу войдут два человека. Одновременно в «театр боевых действий» запускались одна группа от КГБ и одна от ГРУ. Для каждой группы была разработана «легенда» ее нахождения в городе, составлен маршрут движения по Кабулу, рассчитанный примерно на полтора часа. Оперативные работники, направляющиеся в город, не
33-летний Валерий Старостин, офицер КГБ, а по прикрытию в посольстве – третий секретарь, занимавшийся вопросами культуры, связями с интеллигенцией, духовенством и спортивными организациями, был назначен Осадчим на выезд в город во втором «экипаже» в паре со старшим товарищем – достаточно опытным, удостоенным серьезных наград сотрудником разведки. На Валерия выбор Осадчего пал потому, что этот парень обычно не терял самообладания в сложных ситуациях, свободно, без акцента, владел языком дари, хорошо знал город. Еще в студенческие годы, когда он был переводчиком, Валерий, движимый неуемной страстью востоковеда, исходил Кабул пешком из конца в конец.
Получив задание и пройдя инструктаж резидента, Старостин и его напарник пошли в общую комнату готовиться к выезду, а Виктор Бубнов и Юрий Китаев, входившие в состав первой группы, направились к выходу из посольства, к машине.
Глядя в окно, Валерий проследил, как покинули посольство сначала их «дальние соседи» из военных, а затем и его товарищи по резидентуре. Потом, чтобы не терять времени впустую, он подошел к большой подробной карте Кабула, висящей на стене общей комнаты, стараясь проследить маршрут, по которому ему и его напарнику следовало проехать. Попробовал мысленно представить себе те объекты, которые расположены на этом маршруте и которые представляли наибольший интерес для разведки.
Учитывая, что за рулем должен был находиться его напарник, он предложил и ему присоединиться к проработке маршрута. Однако тот как-то нервно отмахнулся: «Да ну его в ж…, этот маршрут»! Возможно, его, как и других коллег, которые молча стояли у окна, наблюдая за тем, что происходит в городе, больше интересовало, как авиация «долбит» в этот момент президентский дворец. Валерий отошел от карты и присоединился к стоящим у окна товарищам.
Полтора часа тянулись долго, мучительно долго. Чтобы хоть как-то убить время, он спустился по лестнице на первый этаж – сначала в комнату, где располагался протокольный отдел посольства, потом в вестибюль. По пути Валерий заглянул в свою почтовую ячейку. Там лежала открытка из Москвы от его бывшего непосредственного начальника в центральном аппарате разведки – поздравление с Первомаем. Валерий с удовольствием прочитал добрые слова некогда сурового, но справедливого начальника и машинально сунул открытку в карман пиджака.
В протокольном отделе и в вестибюле он пообщался со своими друзьями – «чистыми» дипломатами. О происходящем в городе обмолвились лишь в общих словах. Никто из собеседников не пытался расспросить его о чем-то конкретном. Возможно, так проявились такт и профессиональная этика, присущие дипломатам, а может быть, они и без Валерия хорошо понимали, кто в кого стреляет и почему.
Один из дипломатов, Михаил, предложил
– Спасибо, Миша, я посоветуюсь с женой. – Старостин с чувством пожал дипломату руку.
Между тем время шло, а Виктор и Юрий из города не возвращались. Старостин вернулся в общую комнату. Обстановка здесь становилась все муторней, все тоскливей. Но вдруг наступила небольшая разрядка: по проспекту Дар-уль-Аман, обгоняя движущуюся в сторону центра города бронетехнику, беспрерывно гудя клаксонами, проехал украшенный гирляндами цветов свадебный кортеж. Солдаты, в мрачном оцепенении сидевшие на броне танков и бэтээров, на несколько секунд ожили и как-то по-детски радостно и неуклюже замахали руками вслед молодоженам.
– Во дают! Нашли время жениться, – нарушил общее молчание шифровальщик, который пришел в «общую комнату», чтобы быть под рукой, если срочно потребуется Осадчему.
– Интересно, на чьей стороне едут воевать эти солдаты? Я насчитал уже около тридцати единиц бронетехники только в одной этой колонне, – ни к кому не обращаясь, произнес один из оперработников.
– На чьей стороне, на чьей стороне… Не сомневайся, на любой стороне они прольют немало кровушки, – как-то уж слишком надрывно ответил ему кто-то другой.
– Ну, где же, наконец, Витя с Юрой? – вдруг как бы сам про себя тихо спросил Валерий. Но его все услышали.
Напарник Валеры, тот самый опытный офицер, которому надлежало выехать в город вместе со Старостиным, после этих слов резко встал, чуть не уронив стул, на котором сидел, и, глядя себе под ноги, молча выскочил в коридор. Валерий заметил, что лицо напарника было смертельно бледным, а глаза стали какими-то потухшими, неподвижными.
Через пару минут позвонил резидент и вызвал Валерия к себе.
– Как ты себя чувствуешь? – вкрадчиво спросил он. С Валерой Осадчий был на «ты», хотя такая манера не относилась ко многим другим офицерам кабульской резидентуры. Полковник позволял себе тыкать только тем, кого числил в своих друзьях.
– Хорошо, – подозревая какой-то подвох, бодро ответил Валерий.
– А вот напарник твой внезапно заболел. Видимо, давление скачет. Пошел в поликлинику. Даже не знаю, с кем тебя посылать теперь в город. А может, ну его, этот город? Может, и ехать туда не надо, а?
Валерий уважительно молчал, как бы давая понять: «Вы начальник, вам виднее».
– Ну да ладно, иди, что-нибудь придумаем, – закончил беседу резидент.
Радостное оживление наступило в «общей комнате», когда в посольство вернулись Виктор и Юра. Выйдя из машины, они сразу же направились в кабинет резидента. В коридоре перед кабинетом Осадчего их как героев встречали коллеги.
– Ну как там? Кто побеждает? Много ли убитых? – посыпались вопросы.
Юра ничего не ответил, а Виктор охарактеризовал обстановку в городе кратко, но емко – одним словом из ненормативной лексики. Оба зашли в кабинет Осадчего. Через пару минут Юра вышел, держа в руке блокнот с бланками шифртелеграмм, и направился в кабинет заместителя резидента Орлова-Морозова писать срочное сообщение в Центр. Вскоре шеф потребовал к себе в кабинет Старостина.