Смертоносный всадник

Йон Ларисса

Что-то хрустнуло внизу с боку шеи Тана, а боль превратилась в электрический ток, которая как нож резанула вниз по спине и вверх в его череп. Казалось, что каждая кость разрушена в порыве раскаленной агонии.

Он сжал зубы от боли, стараясь не ослепнуть от ярких звезд, вращающихся перед глазами. Теплая, липкая кровь струилась по нему, и была повсюду вокруг него. Тан услышал хрипы, крики, проклятия. А потом голос Мора в своем ухе.

– Твоя женщина увидит смерть твоего сына, – прошептал он. – А затем я ее трахну и отдам своим миньонам,

попользоваться ею. А когда устану от ее криков, я ее убью.

Танатос взревел и ударил, но Мор исчез. Неуверенно Тан попытался сесть, желая знать, почему ничего не получалось. Сквозь кровь, застилающую глаза, он увидел Ареса, который лежал на полу, его грудь была повреждена, броня разломана на куски. Как? Как Мору удалось это сделать?

Танатос мотнул головой, складывалось ощущение, что на плечах она держалась на тонкой ниточке. Затем он взглянул на Лимос, которая в тот момент была пришпилена к стене десятком стрел. Она ошеломленно на него смотрела, с трудом пытаясь вытянуть одну из стрел. Но ее рука, перемазанная кровью, соскользнула.

Танатос почувствовал, как подкатила тошнота и сознание стало ускользать от него.

Переводчики

:

Еж, navaprecious

Редактор

:

natali1875

Глава 32

К Танатосу вернулось сознание. Лимос сидела перед ним на корточках, в её фиалковых глазах светилось беспокойство.

– Привет, – она провела мокрой мочалкой по его лицу, что показалось Танатосу странным, поскольку себя Лимос не привела в порядок. – Твоя голова снова на месте.

– Снова… на месте? – прохрипел он.

Лимос скривилась.

– Мор пробовал обезглавить тебя. А Аресу проломил грудную клетку и сделал из внутренних органов болтунью.

– Как… как он?

Лимос подвинулась, чтобы Танатос смог оценить состояние их брата, который сидел спиной к пропитанному кровью дивану. На нём были лишь брюки-карго, и хотя его грудь почти зажила, повреждённые ткани всё ещё затягивались.

– Сколько…

– Возможно около часа.

Тан нахмурился.

– Наши раны были слишком тяжёлыми, чтобы зажить всего лишь за час.

– Я знаю.

– Кто-то исцелил нас.

– Понятное дело, – Лимос поднялась и отбросила мочалку в сторону. – Вот только кто?

Танатос с усилием поднялся на ноги. Он слегка покачнулся и, чтобы удержать равновесие, взялся рукой за плечо Лимос. Каждая мышца, сухожилие и сустав в его теле протестующе заныли, когда он опустился перед братом на корточки. Это будет отстойно.

– Я задолжал тебе извинение, – быстро пробормотал Тан, чтобы не передумать.

Губы Ареса изогнулись в измученной улыбке.

– Это точно. Но за что конкретно ты хочешь извинится?

Вот умник. Танатос проглотил свою гордость и признался.

– За то что, был настолько тупоголовым, желая починить

Печать Ресефа, когда он пытался убить Кару. Я его выгораживал. Защищал. Я клялся, что единственный способ, которым мы избавимся от Мора – если сможем вернуть Ресефа. – Танатос приготовился высказать самую трудную часть своего извинения. Он повесил голову. – Мне жаль, Арес. Извини, что не понимал, почему ты тогда был готов уничтожить Мора. Теперь мне всё ясно.

Тан поднял глаза, впиваясь взглядом в Ареса, чтобы его брат понял, насколько он серьёзен.

– Он навредил нашим семьям и друзьям, угрожал моей женщине и сыну. Я клянусь, что прикончу его.

Они обменялись взглядами, не вымолвив ни слова, но и так отлично поняв друг друга. Мору пощады не будет. Они больше не станут говорить о возможностях исправить его Печать. Мор умрёт, поскольку правда стала кристально ясной.

Ресефа больше нет.

Танатос вошёл в имение и напрямую направился в библиотеку, из которой доносились голоса. Но то, что он услышал, заставило Всадника замереть на месте, словно его связали и скрутили по ногам и рукам.

– Мне страшно, Декер, – произнесла Реган слегка хрипловатым голосом. Так бывало, когда она расстраивалась.

Или возбуждалась.

Логика подсказывала Тану, что Реган не могла возбудится. Но всё же, этот интимный тон, который она делила с Декером, тревожил Танатоса. Очень сильно тревожил. И куда подевался Кинан? Если бы он был там, то Реган и Декер не остались бы наедине.

– Ты ждешь ребёнка, который может предотвратить Апокалипсис, – произнёс ушлёпок. – Полагаю, у тебя есть основания для страха.

"Полагаю, у тебя есть основания для страха",

– передразнил мысленно Тан. Да, очень по-взрослому. Ну и что с того.

– Дело не в этом. То есть в этом, но… я не была готова принять ребёнка. Старалась не привязываться, но не получилось. И теперь я его люблю. Если с ним что-нибудь случится… ведь столько всего может пойти не так с родами и с его жизнью, и…

– Эй, – прервал её Декер. – Знаю, мои слова вряд ли помогут, но постарайся не нервничать. Я чертовски уверен – все родители чувствуют то же, что и ты. С тобой всё будет в порядке. И ты ведь знаешь, я здесь ради тебя. Чтобы не потребовалось.

Танатос едва сдержал рычание, но не остановил клыки. Они выдвинулись, и Тан приготовился вонзить их человеку в горло.

– Я знаю. Всегда знала, – Реган затихла так надолго, что в ушах Тана раздавался лишь шум пульсирующей крови. – Прости, если вела себя по отношению к тебе как сука. Я со всеми такая.

– Милая, никто не давал тебе причин вести себя по-хорошему, – голос Декера был низким, каким говорят только с близкими. Глаза Танатоса заволокла красная пелена. Кроваво-красная. Из крови Декера. – Эгида рассматривала тебя как ценное приобретение, а не человека. Мне жаль.