Смешанный лес (Книга стихов)

Бек Татьяна

Но опять,

на прощальном вокзале,

Я несчастна, как дети детдома:

Навещали меня - не забрали.

x x x

Этот шрам над правой бровью

Тайна, метка, оберег...

С необузданной любовью

Я гляжу на южный снег.

Я в пути вторые сутки.

Не в пролетке, не в арбе

На замасленной попутке

Я приеду в Душанбе.

Не встречай меня по-лисьи,

Лучше выгони в упор...

Я не разлюблю

Тбилиси

Назло и наперекор,

А скажу вершинам дымным:

– Лишь бы о н

остался жив.

...Не обязан быть взаимным

Необузданный порыв.

x x x

Не заметил (поскольку привык),

Что - лишенная стати и сути

Я мертвею, как мертвый язык,

На котором не думают люди.

Мы заварим немыслимый чай,

Мы добавим туда зверобою.

...Не заметил - и не замечай!

Я жива лишь твоей слепотою.

А заметишь - какая тоска,

Я уйду, как ушли печенеги...

– Не меня ты, любимый ласкал,

Не со мною прощался навеки,

Не со мною мирился, крича,

Что не ту я фуфайку надела...

Ухожу (я была горяча

И любила тебя без предела)

Неизвестно зачем и куда

(Я и мертвая буду твоею)...

Как народ, как язык, как вода,

Ухожу, вымираю, мертвею.

x x x

Брошенный мною, далекий, родной,

Где ты? В какой пропадаешь пивной?

Вечером, под разговор о любви,

Кто тебе штопает локти твои

И расцветает от этих щедрот?..

Кто тебя мучает, нежит и ждет?

...По желудевой чужбине брожу

И от тоски, как собака, дрожу

Бросила. Бросила! Бросила петь,

И лепетать, и прощать, и терпеть.

Кто тебе - дочка, и мать и судья?

Страшно подумать, но больше - не я.

x x x

Человек привыкает к увечью...

И душа, гробанувшись с высот,

Расстоянье меж небом и вещью,

Одомашниваясь, обживет.

Я - земная, куда мне в колдуньи?

Но как явственно слышится зов,

Как отчетливы сны - накануне

Грандиозных моих катастроф!

Надо выжить во мгле костоломной,

Надо выпарить соль из беды.

...Я иду по окраине темной,

Над которой не видно звезды.

Так и будет - меж вещью и высью...

Но насколько сильней небеса!

То галопом, то шагом, то рысью,

Удираю на четверть часа,

Там надежды мои прояснятся,

Не веля унывать во грехе,

Хороши, как пасхальные яйца,

Отогревшиеся в шелухе.

3. СОН ОБ ОТЦЕ

x x x

Наугад раскинуты объятья

В

темноте, где пусто и черно...

Я любила вас, мои небратья,

Оскорбляя и лаская. Но

Не было любови беззаветней,

Нежели к тому,

кто, свет неся,

Некрасивый, сорокадвухлетний

На Рейхстаге без очков снялся.

Эта фотография пылилась

Меж страниц. Но именно теперь

В памяти возникла и продлилась,

Точно явь, не знавшая потерь:

Он глядит на страшные владенья

Свысока и вовсе не во сне

Года за четыре до рожденья

Моего. Не зная обо мне.

...Я ступила во владенья эти,

Где стеною сдавлены сердца,

Лет через семнадцать после смерти

Временем

изъятого

отца.

Каменная строгая обитель

Как рыданье

сжатое в горсти.

Здесь прошел неюный победитель,

Бросивший меня на полпути

С грузом необузданной гордыни,

Ярости и детского вранья.

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

– Женщина,

рыдавшая в Берлине,

Это - я ли?

– Это тоже я.

Июнь 1989

x x x

Носящие маски и цепи

В пределах отдельной страны,

Уже мы седые, как степи,

И тяжкие, как валуны.

Сутулясь от принятой ноши,

Мы плачем и плачем, храня

Все пыльники, все макинтоши,

В которых ходила родня,

Все петли, и дыры, и пятна,

Все признаки будущей тьмы...

И наша печаль необъятна

И все-таки счастливы мы

М ы : в ужасе, в яблоках, в мыле,

В разлуке, в тумане, в пыли.

...И не было города в мире,

Где мы бы с тобой не прошли,

Ни шагу не делая с места,

А просто паря в облаках.

...Как дед твой

за час до ареста

С любимою книгой в руках.

x x x

Ни обиды, ни мести

Лишь пение тайный волокон...

Вот и снова мы вместе

На маленькой кухне без окон.

Это даже не плохо,

Что, наши легенды разбивши,

Миновала эпоха

Мы стали моложе и ближе,

Неуемней и строже...

(О Господи: целая эра!).

Что касается дрожи,

То страсть - это (высшая мера(

Наказания (или

Награды) за мысль о покое...

Мы любили. Мы были

Живые. Мы знали такое,

С чем ни блуд, ни аскеза

Не могут сравниться по силе...

В этот век из железа

Мы жили. Мы очень любили.