Смешная девчонка
Шрифт:
– Чудесно, – сказала Софи.
– Буквально с первых серий «Барбары (и Джима)», – сказала Марсия, – у меня начали роиться планы.
– Правда? – спросил Деннис. – И в чем они заключаются?
– Видите ли, это производит странное впечатление: у вас офис Джима устроен в студии Би-би-си. Но служба-то его здесь, на Даунинг-стрит. Вот я и подумала: почему бы не снимать где-нибудь в резиденции.
– С ума сойти, – сказал Деннис.
– Не каждую неделю, – оговорилась Марсия. – К великому сожалению. Я была бы только рада, но Гарольд, боюсь, разворчится.
Все вежливо посмеялись.
– Но я уверена, в порядке исключения
– Нет слов, – сказал Клайв.
– Причем не откладывая в долгий ящик, – добавила Марсия.
– Ох, – только и выдохнул Деннис.
– Дело в том, что нынешним выборам, по общему мнению, недостает интриги, так как победа Гарольда предрешена. Поэтому нам хочется слегка оживить ситуацию, – объяснила Марсия. – Иначе все очень скучно, и явка снизится, и, если мы все-таки победим, это будет не взрыв, но всхлип {64} .
64
…не взрыв, но всхлип. – Цитируется финал стихотворения Т. С. Элиота «Полые люди»: «Вот как кончится мир / Не взрыв, но всхлип» (пер. А. Сергеева).
Все сочувственно покивали, но никто не произнес ни слова.
– Мы, конечно, не будем просить вас о поддержке, – продолжила Марсия. – Би-би-си этого не потерпит. Но остроумные дебаты между Барбарой и Джимом смогут принести больше пользы, чем партийные агитационные трансляции. Электорат вас обожает.
– Спасибо на добром слове, – сказал Билл.
Гарольд Вильсон и Марсия Уильямс
Софи показалось, что все, кроме нее, сошли с ума. Референт премьер-министра предлагает организовать съемку прямо в резиденции, а в ответ слышит только «Нет слов» и «Ох».
– Мы с радостью примем ваше предложение, – сказала Софи.
– Отлично. – Марсия одарила их улыбкой.
Деннис, Тони и Билл посмотрели на Софи так, словно она ляпнула непростительную глупость.
– Только я не уверен, что… – начал Деннис.
– А вот и Гарольд, – объявила Марсия, и в гостиную, посасывая трубку, как будто без трубки его бы не узнали, вошел премьер-министр.
Поднявшись со своих мест, все по очереди представились, но Софи даже рта не успела открыть, как Гарольд остановил ее жестом.
– Не иначе как вы – Барбара, – сказал он, и все из вежливости посмеялись.
– Да, – сказала Софи. – Софи.
На миг он опешил.
– Барбарой меня зовут в нашем ситкоме, – сказала она.
– Конечно, конечно, – спохватился Гарольд. – Я тут посмотрел. Отличная работа.
Им внушили, что по четвергам, в восемь вечера, Гарольд отметает все страшные тяготы своей должности, закуривает трубку, садится рядом с женой и в течение получаса удовлетворенно посмеивается. Теперь он дал им понять, что едва знаком с их сериалом. По-видимому, в Софи заговорила профессиональная сверхчувствительность, но ей показалось, что разница все же есть.
– А откуда вы родом? Мне сейчас почудился аромат Алой розы {65} .
– Вы не ошиблись. Я родом из Блэкпула,
– Так-так. Держу пари, вы скрываете это от Би-би-си, я прав? Там обычно не приветствуют уроженцев Севера. С моей точки зрения, Би-би-си по-прежнему оккупируют столичные умники.
Под радаром премьер-министра замелькало множество взглядов. Тони и Билл обменялись взглядами с Софи, Марсия перехватила адресованные Софи взгляды Тони и Билла. Деннис все еще вежливо смеялся, как положено столичным умникам, но это была одна видимость.
65
…аромат Алой Розы. – Аллегорическая отсылка к северным областям Англии; алая роза – символ Ланкастеров, британской королевской династии, которая пришла к власти в ходе Войны Алой и Белой розы (1455–1485).
– Не говори ерунды, Гарольд, – сказала Марсия, и в этот миг у Софи открылись глаза на происходящее. С таким досадливым раздражением дочка может обратиться к отцу. Романтическими отношениями тут и не пахло. – Что Барбара родом из Блэкпула – это общеизвестно.
Гарольд опять запутался.
– Разве она – не Софи?
– Господи, сколько можно? – Марсия покачала головой. – В телепостановке Барбара родом из Блэкпула. Тоже.
– Естественно, – сказал Гарольд, ничуть не обеспокоенный своим нечаянным признанием: он показал, что и пяти минут не смотрел ни одной серии. Видимо, государственные заботы помешали. – А как вам идея Марсии? – продолжил премьер-министр. – Хотите снять один эпизод в резиденции?
– Я передала Деннису, что ты охотно взял бы на работу такого ценного сотрудника, как Джим, – сказала Марсия.
– У меня опытный штат, – сказал Гарольд, – но для ценного молодого сотрудника всегда найдется вакансия.
– Если увижу Джима, непременно ему сообщу, – сказал Клайв.
Марсия рассмеялась.
– Спасибо, – неуверенно пробормотал Гарольд.
Тут вошел фотограф и сделал несколько снимков Клайва и Софи, беседующих с премьер-министром, после чего Гарольд распрощался и исчез.
На обратном пути все пятеро втиснулись в одну машину: их не покидало волнение, смешанное с негодованием, и в то же время разбирал смех, но самое главное – всем не терпелось обменяться впечатлениями. Правда, впечатления выражались бесконечными возмущенными фразами вроде: «Он нас впервые в жизни увидел!», «Ни на секунду не включал нашу постановку!», «Это сплошной пиар!».
А потом Деннис перевел разговор в иное русло – от одного рода удивления к другому.
– Мы только что побывали на Даунинг-стрит! – напомнил он, и все подхватили: «Мы познакомились с Гарольдом!», «Мы пили кофе с премьер-министром», «Черт побери!», «Гарольд и Марсия!».
Третья волна разговора хлынула в сторону Марсии. Вывод Софи никого не заинтересовал, она это поняла. Все уже знали, что еще долго – возможно, до конца своих дней – будут рассказывать знакомым, как провели это утро, и поездка в такси дала им возможность отработать первую версию рассказа, который удовлетворил бы родителей, братьев, сестер, детей и внуков. Раз уж им выпала честь заглянуть в неординарную личную жизнь премьер-министра, грех было этим не воспользоваться. Мало-помалу, где-то в районе Паддингтона, междометия и восклицания сменились задумчивым молчанием.