Смеющийся волк
Шрифт:
Вода в реке была грязная и мутная, от неё воняло.
1947 г.
16 июля около десяти часов вечера семья из шести человек совершила массовое самоубийство, бросившись в реку Сумида возле моста Кототои в районе Хондзё. Мать и трое детей погибли. В происшествии было задействовано шестеро: г-жа Ясу Осида (43 лет), жительница городка Сано префектуры Тотиги; её старший сын Г. (15 лет), средний сын С. (12 лет), третий младший сын Акира (10 лет), младший сын Ясуо (7 лет) и дочка Тэруко (4 лет).
Отец детей умер два года назад. Г-жа Ясу 15-го числа
… 16 июля около девяти тридцати утра возле набережной реки Оёко в квартале Хондзё-Исихара района Сумида был обнаружен труп утонувшего мужчины возраста 44–45 лет. Полиция обследовала обстоятельства происшествия и установила, что утопленник, по всей вероятности, самоубийца. Никаких документов, удостоверяющих личность, при нём обнаружено не было.
… 16 июля в десять часов утра из канализационного люка в совместной (для мужчин и женщин) общественной уборной по адресу Гиндза, 4–5 района Тюо было извлечено тело новорождённого младенца, девочки, приблизительно пяти месяцев от роду, умершей недели две назад.
… 16 июля у порога клиники X. в квартале Кикудзака токийского района Бункё рухнула без сознания молодая женщина с младенцем. Работники клиники оказали им необходимую помощь, но младенец (девочка) умер от сильной дозы яда. Мать, находящаяся в тяжёлом состоянии, сообщила следующее:
Г-жа С. С. (28 лет) из посёлка Асио преф. Тотиги имела дочь Такико (3 лет). Муж, вернувшийся с фронта, был тяжело болен, в связи с чем женщина вынуждена была наняться на медный рудник в Асия, где проработала четыре года. В прошлом месяце её муж умер. Оставшись одна с ребёнком на руках, она какое-то время перебивалась в нищете и вынуждена была искать новое место работы, а 13 июля приехала в Токио. Там она отправилась на поиски больницы, где до замужества работала восемь лет медсестрой, но больница сгорела. В столице одинокой матери с малышкой ждать помощи было неоткуда.
Вконец отчаявшись, утром 16 июля г-жа С. С. на последние гроши купила малышке гэта с красными перемычками. Потом она решительно дала весело игравшей девочке кусок хлеба с крысиным ядом и съела такой же сама. Разумеется, она планировала двойное самоубийство, но, не в силах смотреть на мучения дочки, в конце концов бросилась в ближайшую клинику, надеясь спасти хотя бы ребёнка, и рухнула у дверей.
Женщина, одетая в простой хлопковый халат, надрывно кашляла. На коленях у неё спал малыш. Старушка с тремя грелками в руках отодвинула сёдзии вошла в комнату.
— Как грелки будут готовы, сразу идите спать поскорее.
Двое детей сидели рядом с женщинами, протянув ноги к
— Если простуду хочешь одолеть, спать надо побольше. Нынче опять на улице холодно. Кипяточку, что ли, с имбирём заварить… И вам тоже?
Ребятишки подняли головы и бодро кивнули в ответ.
Старушка снова отодвинула сёдзии вышла.
— Ну и холодина! Небось снег пойдёт! — послышался её голос из коридора.
Ребята переглянулись и прыснули.
— Что тут смешного?! — спросила женщина, шмыгая носом.
— Так бабушка каждый вечер одно и то же повторяет, — объяснил старший мальчик.
— И завтра небось то же самое скажет, — добавила девочка.
Женщина улыбнулась и погладила бритую головку спящего малыша.
— Завтра в школу, — обратилась она к старшему. — Ты уроки-то сделал?
— Ага, и с расписанием всё выяснил. Послезавтра, четвёртого февраля, Сэцубун, праздник кануна весны. Будем в храме бобы разбрасывать. Можно мне пойти?
— И я тоже пойду! — воскликнула девочка, сжимая в руках синий карандаш.
— Ну ладно, что с вами поделаешь! Только младшенькому, чур, ничего не говорить. А то услышит — за вами будет проситься.
Ребята дружно кивнули.
— Только бы у него поскорее простуда прошла. Я его поучу через скакалку прыгать, — сказала коротко стриженая девочка.
Женщина со вздохом ответила:
— Вишь, холодно, и теплее ещё долго не будет. Если б сейчас весна была, у него бы простуда сразу прошла. Нынешней зимой угля не хватает и брикетов угольных не достать. И как только люди живут в других районах, где ещё холодней?..
Старший мальчик, рисуя рамку вокруг картинки с волком, проворчал:
— А на Кюсю, наверное, теплее? Папа же на шахте работает — так там угля хоть отбавляй!..
— Да я точно не знаю. Наверное, на Кюсю теплее, чем здесь. Только в шахте всё равно несладко приходится…
Не договорив, женщина зевнула, потом стала укачивать раскапризничавшегося малыша на коленях. Она внимательно посмотрела на его лицо, пощупала лоб и пробормотала:
— Жар ещё есть. Завтра надо в больницу идти… Сегодня воскресенье, вы тут с утра играете, веселитесь, а бедненький малыш лежит тут у мамы…
В коридоре послышались шаркающие шаги, и в комнату снова вошла старушка, принеся с собой волну холодного воздуха снаружи. На круглом подносе она несла пять керамических стаканчиков.
— Ну, попейте кипяточку с имбирём и спать!
Налив из чайника, висевшего над переносной керамической жаровней, кипятку в стаканчики, она дала каждому его порцию отвара.
— Вот, тут и для малыша есть. Ему особого приготовления — самый вкусный!
Мальчик и девочка тут же возмутились:
— А, хитренькая! Что это ты там малышу налила?
— Ага! Я тоже такое хочу!
— Ну-ну, хватит дурака-то валять! Пейте побыстрее. Малыш ведь болеет!
Мальчик и девочка потупились, переглянулись и вздохнули. Потом стали пить свой имбирный отвар, дуя на стаканчики. Там было понемножку имбиря, маринованных сливок- умэбосии соевой пасты- мисо. У малыша, наверное, отвар был тот же самый, только не такой горячий. Во всяком случае, так решили ребята. И женщина, и старушка, и малыш, и мальчик с девочкой, отдуваясь, маленькими глоточками потягивали отвар. Начали бить высокие стоячие часы: бом, бом… Ребята стали считать удары: один, два, три… семь, восемь.