Смотри на меня
Шрифт:
Мы продолжаем целоваться, разжигая друг в друге внутренний огонь. Не знаю, как у Егора, а у меня точно всё начинает пылать внутри. Ощущение чего-то запретного кружит голову, заставляя сердце то и дело замирать, но гнать кровь по венам быстрее и быстрее.
Его ладони, пока губы заняты, медленно ползут вверх по моим бёдрам, пробираются под платье и сжимают немного ягодицы. Я чувствую, что в трусиках становится влажно, и данный факт кажется… неудобным. Особенно, когда пальцы Егора, оглаживая меня, касаются белья.
Я напрягаюсь и немного ёрзаю, когда
— Мокрая уже, — говорит негромко и замечаю, как слегка кусает изнутри нижнюю губу.
— Это плохо? — не нахожусь, что ещё сказать в ответ.
— Дурная? — улыбается шире, а глаза отдают блеском сильнее. — Это замечательно.
Тоже улыбаюсь, но куда более смущённо, чем Вертинский. А он встаёт, подхватив меня под бёдра и несёт к кровати.
Задыхаюсь от ощущений внутри, от предвкушения. А ещё от страха перед неизвестным. Кусаю нижнюю губу, сжимая и разжимая немеющие пальцы, пока Егор стаскивает с меня платье, а потом и лифчик сразу, не давая даже подготовиться морально. Нависает сверх. Рефлекторно поднимаю руки, пытаясь прикрыться, но получаю мягкий укор в тёмном взгляде и, сжав снова пальцы в кулаки, опускаю их вниз.
А Егор смотрит. Так внимательно и откровенно пожирая взглядом моё тело. Ему однозначно нравится. Это немного расслабляет меня, напоминая, что я девственница, а не статуя. Поэтому я кладу ладони ему на плечи и веду ими вниз по груди до самого края футболки, подцепляю её и тяну вверх, помогая освободиться.
Я и раньше видела Вертинского полуобнажённым, но того, что сейчас, не ощущала. Возбуждение. Даже неопытный в сексе человек прекрасно понимает, что оно собой представляет.
Егор ложится на меня, и мы продолжаем целоваться. Чувствовать его вес на себе приятно. Кожа к коже.
Мозг затуманен, но я вспоминаю, что должна уточнить. Это важно.
— У тебя есть презерватив? — смотрю на него, когда отрывается от моих губ.
— Есть. Не волнуйся.
На этот счёт я успокаиваюсь, но совсем не волноваться не получается. Вертинский спускается поцелуями мне за ухо и на шею, ведёт языком к ключицам и плечам. Плавлюсь от этих ласк, я и не знала, что моё тело может быть таким чувствительным.
Егор тоже возбуждён, он хочет меня, и это приятно осознавать. Бедром я чувствую его твёрдый член. Это добавляет острых ощущений. Пугает и будоражит одновременно.
— Ты такая сладкая, Конфета, — говорит негромко, спускаясь поцелуями к груди. — Одуреть. Всю хочу облизать.
Я лежу под ним обнажённая, казалось бы, куда ещё откровеннее, но от этих слов начинают пылать щёки.
Но я как-то и не смекнула, что говорит он в прямом смысле. Целует грудь, облизывает её, посасывает. Это вызывает во мне много ощущений. Смущение фоном, но никуда не девается, но ещё меня кружит и от других. Дыхание становится настолько тяжёлым, что уже похоже на тихие стоны. Я откидываю голову назад и прикрываю рот рукой, чтобы приглушить их. Но когда Егор спускается вниз, прокладывая
— Егор, не надо, — говорю хрипловато.
Голос дрожит, тело тоже. Особенно когда вижу картину, как его лицо уже почти между моих разведённых ног.
— Что не надо? — поднимает глаза в удивлении.
— Ну… то, что ты там собрался делать, — лицо пылает ярким пламенем, и я немного склоняю колени друг к другу.
— Юля, ляг и успокойся, ладно? — отвечает строго.
Это как «за рулём буду я, видишь, тут дорога ухабистая» или «беги домой, с соседом за разбитое окно я сам разберусь», но только секс.
«Делай как говорю, и всё будет хорошо»
Я привыкла доверять ему. Почему сейчас не должна?
Снова откидываюсь на спину и сжимаю в кулаках покрывало, когда Егор тянет вниз мои трусики.
Я обнажена. Теперь он может видеть меня всю.
Егор устраивается между моих ног и прикасается губами прямо там, вызывая волну невероятного тепла по телу.
То что там делает, заставляет меня выгибаться и стонать уже громко. Стыдно от собственного голоса, но прикушенной ладонью его больше не заглушить.
Егор снова нависает надо мной, заставляя в который раз смутиться, когда таким простым, недемонстративным движением облизывает губы. На них же моя влажность.
Ложится на бок рядом, смотрит в глаза. Наверное, надо бы что-то сказать, но я понятия не имею, о чём можно говорить во время секса.
— Готова? — приглушённый вопрос почему-то застаёт врасплох.
Я никогда не давала заднюю. Менять свои решения — удел слабых и влияние страха. Поэтому киваю, хотя в груди всё замирает.
— Хорошо, — отвечает лёгкой улыбкой.
Из-под полуопущенных ресниц наблюдаю, как Егор достаёт из тумбочки блестящий квадратик, вскрывает его, оторвав уголок зубами, и достаёт колечко презерватива. Раскатывает его по члену, но я на это уже не смотрю. Закусываю губы в напряжённом ожидании.
Когда он заканчивает, я резко вдыхаю и вытягиваюсь на кровати.
— Юль, ты чего? — спрашивает ласково и кладёт мне ладонь между ног. — Всё нормально будет.
Знаю, что будет.
Сначала он пробует меня пальцами. Я прислушиваюсь к непривычным ощущениям, одновременно пытаясь расслабиться. Аккуратные движения сначала очень плавные, потом чуть более ритмичные. Ощущения странные, но не неприятные.
— Успокоилась? — Вертинский склоняется и снова целует.
— Немного.
— Умница.
Как-то незаметно он уже оказывается на мне. Раздвигает коленями шире мои бёдра, устраиваясь между ними. И начинает двигаться. Медленно и мягко скользит членом, вызывая приятные нарастающие ощущения. И целует. Глубоко, страстно, сладко.
Я увлекаюсь настолько, что расслабляюсь и обмякаю, как вдруг резкий толчок внутрь приводит меня в чувтство.
Больно же как!
Я подаюсь вперёд, но впечатываюсь в сильную грудь, и Егор прижимает меня собой к постели, потом снова толкается, а потом ещё и ещё.