Смотри на меня
Шрифт:
Четверка превратилась в тройку, а через две секунды – в единицу. Через шестьдесят секунд мы увидим нули и опять перенесемся в бетонную коробку, увидим, как еще кто-то бьется на грязном полу с кляпом во рту. Бомж в разных ботинках подойдет с канистрой и выльет ее содержимое на жертву. Зажжет спичку, и этот маленький огонек превратится в большое адское пламя. И мы совершенно ничего не могли сделать, чтобы это предотвратить.
Еще
Но убийцу мотивировали не деньги. Его цели были гораздо чернее. Ему было недостаточно, чтобы кто-то умер самой страшной смертью, которую только можно себе представить, ему нужно было внимание аудитории. А разве можно себе представить лучших зрителей, чем его собственные преследователи? Он хотел ткнуть нас носом в собственную глупость, хотел, чтобы мы признали его гений. Он хотел сказать, что он был умнее нас. Он ошибался.
Первое видео служило трейлером, способом привлечь внимание. И он сработал. Сегодня в этом зале были все полицейские Игл-Крика. Все, кроме одного.
Когда я вошел в зал, здесь было тихо. Сейчас стало еще тише. Все сидели не двигаясь, не сводя глаз с экрана, ожидая чего-то, призывая это что-то. Я помню только один раз, когда такая же большая комната, заполненная копами, погрузилась в тишину. Тогда нам сказали о том, что был найден труп ребенка. Но в тот раз тишина была другая – тишина от ужаса. А здесь была тишина предвкушения.
Я смотрел, как тройка превратилась в двойку. Вечность прошла между двойкой и единицей. Все затаили дыхание и подались вперед.
Единица превратилась в ноль.
33
Ничего не произошло.
Я смотрел на монитор лэптопа с нулями. Потом перевел взгляд на большой экран с мутными цифрами. И снова на монитор. Но, куда бы я ни смотрел, везде было одно и то же: два ноля, двоеточие, два ноля, двоеточие и снова два ноля.
Время шло, но ничего не менялось. Прошло три секунды, четыре, пять.
– Уж чего-чего, а этого я не ожидал, – пробормотал я.
– Что за фигня? – ругнулся рядом Шеперд.
И тут лавину прорвало. Все вдруг встали, стали двигаться по комнате и разговаривать все разом – словно прорвало дамбу. Напряжение вылилось в одну большую волну. После такой долгой тишины и неподвижности неожиданно
– Я не понимаю, – сказал Шеперд. – Зачем тогда все это? Бессмыслица какая-то.
– Ссылку на сайт и видео он прислал по мейлу, так? Может, и на этот раз он что-то пришлет?
– Хорошая мысль, – сказал Шеперд, сел за лэптоп и стал открывать почту.
Но это оказалось плохой мыслью. И я это понимал уже тогда, когда озвучивал свое предложение. Первое видео было нужно, чтобы привлечь внимание аудитории. Это ему удалось, но на главный шаг силенок ему не хватило.
Если бы он был последователен, сейчас бы кто-то горел огнем, а целый зрительный зал полицейских, разинув рот, не сводил бы взгляда с экрана. Так было бы, если бы он выложил видео на сайт со счетчиком. Он должен был договориться с компьютерщиком в Мумбаи, или на Филиппинах, или где-то еще, чтобы в момент, когда счетчик дошел до нулевой отметки, его заменил новый фильм.
Но по какой-то причине этого не произошло. Почему? Что пошло не так? Ведь должно было случиться что-то очень серьезное, чтобы убийца решил отказаться от плана, который продумывал очень давно.
– На почте ничего, – выкрикнул Шеперд. – Но, может, это потому, что у него пока не было возможности выйти в интернет.
Я покачал головой.
– Продолжайте проверять, но, говорю вам, ничего не получите. Обратный счетчик – вот наш абсолют. Часы бьют двенадцать, и что-то должно произойти. Так это устроено. Это как фокусник, у которого исчезает девушка и появляется на балконе в ту самую секунду, когда открывается коробка. Сделать так, чтобы она исчезла, – легко, а вот чтобы она тотчас же появилась где-то еще – вот здесь нужно умение. Если она появится через десять минут или через час, когда все уже уйдут домой, в этом уже не будет никакого смысла.
– И что же делать?
– Не знаю, как вы, а я пойду спать. Я устал, посплю несколько часов, а завтра, отдохнувший, примусь за дело.
Шеперд казался разочарованным, словно он ожидал от меня совершенно другого.
– Есть и хорошие новости, – добавил я. – По крайней мере, никто не умер.
– Да, это уже что-то.
– Это определенно что-то. Минус одна жертва – всегда повод для праздника.
Я пожелал спокойной ночи и вышел из зала на улицу. Шум и гам, производимый полусотней полицейских, обсуждающих, выдвигающих ни к чему не приводящие теории, остался позади. Я остановился и закурил. Огонь зажигалки напоминал мне Сэма Гэллоуэя, и я снова и снова задавал себе вопрос: что же происходит, почему убийца отказался от плана?
Я захлопнул крышку зажигалки и, задрав голову, посмотрел в ночное небо, как будто там, в бесконечности космоса, прятался ответ. Прохладный южный ветер все еще дул – после жестокого дневного пекла он был настоящим благословением. Луна была большая и достаточно яркая, чтобы затмить звезды. Звезд было очень много. Небо было больше похоже на деревенское, чем на городское, и воздух был явно не настолько загрязнен, чтобы город лишился звезд.
Дверь участка широко распахнулась. Я обернулся, ожидая увидеть Тэйлора, но вместо двухметрового черного гиганта увидел белого семидесятилетнего старика в черной шелковой рубашке и в ковбойской шляпе. Джаспер Морган направился ко мне, протягивая руку для пожатия.