Смотри на меня
Шрифт:
– И тебе не стыдно?
– в лоб спросил Харт, пронизывая жену взглядом. Лейла отвела глаза.
– Мне жить со своей совестью, Эш. Мои оправдания тебя вряд ли устроят. Я сама не могу себя простить. Наверно, все было предрешено. Мне стоило тебя послушать и не подписывать тот чертов контракт. Я открыла шкатулку с червями. И стала одной из них. Я попробую исправиться, начать сначала. Простить меня не прошу. Это было бы нечестно. Мне легче, когда ты меня презираешь. И все-таки мы с тобой сделали один правильный поступок. Мы родили дочь. И теперь должны заботиться о ней. Может быть, я плохая мать, но я
– Я знаю.
– тихо ответил Эштон. Глаза затянул туман.
– Пожалуйста, не вини себя. Я просто тебя разлюбила. Не знаю, когда это случилось. Но все пошло наперекосяк. Не так я представляла семейную жизнь, и тебя в ней. Я подпишу бумаги и уеду на пару недель. Нужно собраться с мыслями и определиться с дальнейшей жизнью.
– Делай, что хочешь.
– равнодушно пожал плечами Эштон. Он физически ощущал, как каменеет его сердце. Разлюбила. Как все просто для женщин. Полюбила, вышла замуж, родила. Разлюбила, изменила, ушла.
– Мне ничего не нужно, Эштон. Дом останется тебе. В нем будет расти наша дочь. У меня достаточно средств, чтобы обеспечить себя. Разделы имущества нам ни к чему.
Эштон поднял голову, и они долго смотрели друг на друга. Без выражения, без печали. Усталость, горечь и равнодушие.
– Мик не заставлял меня, а просто подтолкнул. Я во всем виновата.
– Ты сейчас его оправдываешь?
– с негодованием спросил Харт. Лейла печально улыбнулась.
– Я его понимаю. Я знаю, что такое жить с человеком, который тебя не любит и зациклен только на себе. Мне повезло больше. Я справилась и перестала любить тебя. А он не смог.
– Это я зациклен на себе?
– возмутился Эштон.
– Открой глаза. Я из кожи вон лез, чтобы быть внимательным и заботливым мужем и отцом.
– Но не был. И не будешь. Отцом - да. Мужем - нет. Не для меня.
– А ты думаешь, я хочу? Теперь?
– Теперь и я не хочу, Эш. Давай закончим разговор, пока он не перерос в истерику.
– Я не собираюсь истерить. Это ты начинаешь.
– Хорошо. Не буду. Извини меня, Эштон. Я была плохой женой. Может, однажды тебе повезет больше.
– в голосе ее не было гнева, не было чувств. Только усталость и желание закончить разговор.
Лейла развернулась и направилась к лестнице. Эштон сидел в гостиной, читал Елене книжку, пока его жена собирала вещи. Она ушла тихо, не прощаясь. И даже Елену не поцеловала напоследок. Эш не мог понять ее поступков, ее мотивов. Как та девушка, которая клялась ему в любви, могла так внезапно его возненавидеть? И внезапно ли?
Глава 15
Два месяца спустя.
Зал ресторана переполнен. Две сотни гостей. И каждый считает своим долгом подойти к юбиляру и лично его поздравить, вручить конверт или коробку в пестрой обертке. Эштон Харт вымученно улыбался, старался радоваться и быть искренним, приветливым… Не получалось. Не актер он. Совсем не актер.
Каждый день рождения со времен его появления в семье Митчелл, как очередное Рождество с подарками. Правда, подарки не чета тем, что дарила ему мама… если дарила. И гости, конечно, совсем другие. Не спившиеся неудачники, проститутки и наркоманы, а элита, сливки общества. Но, признаться, суть от статуса не меняется. Эш видел истинные
Он напряженно стоял посреди бесконечной вереницы сменяющихся лиц, ослепленный улыбками, оглушенный льстивыми словами, и задыхался от спертого запаха женских духов, шампанского и цветов. Любопытные, иногда даже сочувственные взгляды, которые Харт время от времени ловил на себе, усиливали его раздражение и стойкое чувство неуместности и абсурдности происходящего.
Отец настоял на широком гулянии по поводу тридцатилетия сына. Морган считал, что большое количество друзей отвлекут Эштона от мрачных мыслей, не смотря на его вялое сопротивление. Но получилось все в точности наоборот.
Эштон поймал ободряющий взгляд отца, и выдавил еще одну скупую улыбку. Морган делал все возможное, чтобы вытащить сына из депрессивно-апатичного состояния, но пока его попытки не увенчались успехом. Разве можно вылечить от пустоты, раздирающей кишки? Отец думал, что знает сына, понимает его боль. Но ошибался. Эштону не было больно. Полное безразличие овладело им в тот день, когда Лейла собрала вещи и ушла. Он не страдал, не скучал, не чувствовал себя преданным. Он устал чувствовать и отключил эмоции, все, кроме любви к дочери и отцу. И даже очередной отказ Розмари присутствовать на юбилее, не огорчил Харта. Он давно перестал ее ждать. Вся прошлая жизнь теперь казалась сном, размытым и неясным. Ненастоящая Розмари, лживая Лейла, и другие безликие женщины - он никогда не знал их. Осколки прошлого, обрывки видений - не больше.
И ему нравилось то, как он себя чувствовал. У каждого есть предел - он своего достиг. И больше ничего не хотел, ни о чем не мечтал, не жалел и не плакал. Жизнь ради самой жизни. Работа, воспитание дочери, забота о семье. Покой и равновесие.
Розмари была права, выбрав подобный образ существования.
Он устал от потрясений.
Хватит.
Пора полюбить себя и свое продолжение. Он не один - а это дорого стоит. Елена - смысл его жизни.
Череда одноразовых любовных связей после разрыва с Лейлой, тоже успела ему наскучить, и Эш взял тайм-аут в отношениях с противоположным полом. Хотя… Вон та блондинка, подпирающая столб и бросающая на него многообещающие заинтересованные взгляды могла бы скрасить ночь. И, когда гости разойдутся, он, возможно, даст ей шанс проявить свою изобретательность, и вовсе не в интеллектуальных играх. Как приятно снова ощущать свободу. Нет чувств - нет и сожаления.
Он был таким … когда-то. До встречи с Розмари. Секс - это только секс - его девиз. До встречи с Розмари.
И трезво взглянув в глаза истины, он понял, что не Лейла вернула его в безразличие, не Лейла сломала его… Нет, это сделала Розмари, ничего при этом не сделав.
– Привет.
– блондинка подошла к нему первой. Эштон оценивающе скользнул по ней взглядом. Придраться не к чему.
– Привет.
– он широко улыбнулся.
– Какие планы на вечер?
– А у тебя есть предложения?