Смотри на вещи проще
Шрифт:
– Почему же тебя не было так долго? – снова почти шепотом спросила она.
– Вика, всё не так просто, как кажется. Тебе, зайчонок, всего двадцать два, а мне уже сорок третий. Это в двадцать решения принимаются быстро.
– И что же ты решил?
– Я уже сказал, что больше не могу без тебя.
– И как ты себе всё представляешь? – в голосе Вики послышалась ирония. – Некоторое время ты ещё будешь видеть меня, пока будешь приезжать к маме, а потом, когда мама поправится, я уйду, ты снова исчезнешь? И я снова
– Господи! Далась же тебе эта наложница!
– Ну, если ты Хан…
– Вика, я прошу тебя, давай поговорим серьезно. А то мы переходим от шпилек к непониманию и обидам, а от обид и непонимания к шпилькам.
– Допустим ты это обо мне. Зато ты весь завернулся в какие-то свои страхи и пытаешься меня уверить, что нет более нерешительного человека, чем ты. Тебе, видишь ли, нужно слишком много времени для обдумывания решений. Возраст тебе мешает. Ты сейчас ещё скажи, что никогда у тебя не было женщины с такой разницей в возрасте, и ты пришел извиниться.
– Ну, это я тебя, зайчонок, утешу или расстрою. Не знаю, что больше, – Дмитрий усмехнулся. – Как и положено Хану, было у меня всего и достаточно. Моложе тебя тоже были. До несовершеннолетних, правда, я не охотник, законы чту.
– Спасибо, утешил, – в голосе Вики снова послышалась ирония.
– Вика, будем изводить друг друга или всё же… – он осекся.
– Что, всё же?
– Я никуда не исчезну и ты будешь только моей. Притом, кем захочешь. Я пришел к тебе, чтобы сказать это.
Вика молчала. Дмитрий осторожно обнял её и прижал к себе. На груди он ощутил её прерывистое горячее дыхание. Она молчала несколько минут, потом тихо сказала:
– Хан, я уже думала, что никогда не дождусь этого. Поцелуй меня…
Дмитрий склонился и поцеловал Вику. Ему казалось, что целая вечность прошла с того момента, как он вошел в эту комнату, и никогда, ни одно признание не давалось ему с таким трудом, как сделанное минуту назад. Ещё он знал, что в его жизни не было ничего такого необходимого, как это признание.
Легко, как пушинку, Дмитрий поднял Вику на руки и понес в свою комнату. Она не сопротивлялась, ничего не говорила, только слегка дрожало её дыхание.
Глава 49
– Отпусти меня, – прошептала Вика, когда они вошли в комнату Дмитрия.
Они стояли друг напротив друга. Комнату заливал слабый золотистый свет торшера. В этом свете волосы Вики отливали темным золотом. Дмитрий осторожно спустил бретельки с её плеч и сорочка с чуть слышным шорохом соскользнула к ногам. Вика переступила через белый шелк. Кончиками пальцев Дмитрий коснулся её щеки, провел по шее, спустился к ключице…
– Скажи, что хочешь меня, – его голос стал чуть хрипловатым.
– Люби меня, Дима, – Вика прижалась к его груди, вслушиваясь в частые удары
…Вика проснулась и испугано оглянулась. В комнате уже было светло. Дмитрий лежал рядом и с нежностью смотрел на неё. Её сорочка лежала на кресле.
– Дима, который час? – Вика приподнялась на локте, пытаясь увидеть часы.
– Без четверти семь, – Дмитрий взглянул на часы на руке. – Ты что, спешишь?
– Димка, ты с ума сошел! Что теперь будет? – в голосе Вики послышался неподдельный ужас.
– А что, собственно, будет? Можешь не волноваться, мама не просыпалась. Насколько я знаю, она редко просыпается раньше восьми. Спешить ей некуда. В котором часу ты встаешь?
– В половине восьмого.
– Значит, у нас ещё больше получаса, – он привлек Вику и поцеловал.
– Постой, а откуда ты знаешь, что мама не просыпалась?
– Ну, допустим, я почти не спал. А ещё я всегда сплю очень чутко. Если бы она проснулась и позвала, я бы услышал.
– Дима! Мила ведь приходит в половине седьмого! Значит, она уже пришла! – Вика старательно высвободилась из его объятий.
– Да плевать на Милу. Пусть она хоть головой в стену колотится, меня это мало интересует.
– Пусть головой колотится. Только ты не забывай, что она всё маме скажет.
– Вика, позволь мне самому с мамой разбираться, – невозмутимо ответил Дмитрий.
– Ты вообще соображаешь, что мы наделали? Как я сейчас из твоей комнаты выйду?
– Спокойно.
– Ну да, в одной ночнушке! – Вика готова была расплакаться.
– Так, не паникуй. Если тебя это так беспокоит, через двадцать минут я принесу тебе халат, тихонько вернешься к себе в комнату и сделаешь вид, что провела там всю ночь. Устроит?
– Устроит.
– А теперь, вместо того, чтобы с самого утра адреналин гонять, поцелуй меня, – Дмитрий снова обнял Вику.
Целовались они долго. Дмитрий путался пальцами в шелковистых волосах Вики.
– Отпусти, – прошептала Вика, с трудом переводя дыхание.
– Знаешь, о чем я мечтаю? – он улыбнулся и поцеловал её в висок. – Чтобы ни ты, ни я никуда не торопились.
– Кажется, я тоже буду об этом мечтать. А теперь дай мне рубашку и принеси халат, как обещал, – она села и отбросила назад прядь волос.
– Сейчас, – Дмитрий взглянул на часы и нехотя поднялся. Одеваясь, он попросил. – Вика, ты можешь не заплетать волосы, пока я не уйду?
– Вообще-то могу. А что?
– Они у тебя такие красивые. Просто удивительные.
– Дима, отстань, – Вика смущенно рассмеялась.
– Наверное, у Бернса о таких волосах: «Был мягок шелк её волос и завивался, точно хмель».
– Кто такой Бернс? Артист? Что-то фамилия знакомая…
– Поэт. Старый английский поэт. Ты стихи любишь? – он внутренне напрягся, ожидая подвоха или презрительной реплики.