Смотри в меня

Мирская Анна

– Привет, - говорит он, оперевшись на капот своей машины. Руки сложены на груди, а во всей позе вальяжность.

– Здравствуй, Игорь, - поднимаю голову и твердо смотрю в его глаза. Если бы вы знали, чего мне стоит это спокойствие. Хочется умолять его оставить меня в покое, но я молчу, не отводя взгляда. И он теряется, всего на несколько мгновений, но успеваю заметить. Взгляд начинает метаться, не зная за что зацепиться, а руки теребят манжеты рубашки. Он не знает что мне сказать, поэтому стоит молча, разглядывая меня, как какую-то букашку. Уверенность уже вернулась, но за то мгновение благодарю бога. Это было впервые, когда увидела его растерянность. И, наверное, именно это позволило

мне сейчас поверить - он не всесилен. Он просто человек со своими страхами, он из плоти и крови, а значит, как и все, уязвим.

– Забирайте, доктор, - Игорь кивает на меня, не глядя в глаза, а потом поворачивается к мужчине в белом халате. Тоже смотрю на него. Мужчина, как и мой муж, отводит взгляд, не желая встречаться со мной глазами. " За что? " - хочется спросить мне, но я опять молчу, понимая бесполезность этого вопроса. Конечно же деньги, Игорь, наверняка, заплатил ему немалую сумму. Уж я его знаю, если моему мужу что-то нужно, он не поскупится. Горько осознавать, что в наше время огромное количество людей продаются, вопрос лишь в цене.

– А во сколько ты оценил мою жизнь?
– не выдерживаю я, поворачиваюсь и смотрю на мужа.

– Не волнуйся, не дешево, - отвечает он и садится в машину. А прежде чем уехать, опускает стекло и, наконец, смотрит мне в глаза.
– Прощай, Таша.

12.2 Данила.

До дома доезжаю уже в одиннадцатом часу. Вроде и пробок нет, и ехать не сильно далеко от города, а времени все равно уходит немало. Открываю ворота, загоняю машину на территорию и, нагрузившись пакетами, иду к дому. Вот тут мне и бросается в глаза то, на что при дневном свете давно обратил бы внимание. Стеклопакет одного окна аккуратно выставлен и шторина, подгоняемая ветром, колышется туда-сюда, как будто не может определится где ей лучше - дома или на улице. Бросаю пакеты и бегу к двери. Ключи не понадобились, она не заперта, хорошо хоть прикрыта. Еще надеюсь на чудо и громко кричу:

– Таша, ты дома?
– естественно, ответом мне молчание. Оббегаю весь дом, каждую комнату, уже ни на что не рассчитывая, пусто. Сломанная задвижка в сауне лишает меня последней надежды обнаружить Ташу в доме. 

Выбегаю на улицу и сажусь в машину и набираю номер хозяина дома.

– Ты кому-нибудь говорил где мы?
– не здороваясь, спрашиваю его, когда приятель мне отвечает.

– Н-нет, - мямлит он, но я понимаю - врет. 

– Уверен? Тогда откуда они узнали?
– задаю вопрос, а сам понимаю - злость берет, поэтому и тон, далеко, не дружелюбный.

– Послушай, Данила, - таким же отвечает приятель.
– Мне эти неприятности на хрен не нужны. Явился какой-то козел, в рожу с порога прямо дал. Я на такое не соглашался.

– Я понял тебя, - говорю, а сам в это время выруливаю за территорию.
– Тут слегка твой дом попортили, счет пришлешь, все оплачу.

– В смысле попортили?
– угрожающе начинает приятель, но я, не отвечая, сбрасываю звонок. Кидаю телефон на соседнее сидение и разгоняюсь по трассе так, что ветер свистит в ушах, благо время позднее и машин почти нет. До города доезжаю в рекордные сроки, теперь придется сбавить обороты, здесь все же не трасса. А еду я в клинику, откуда недавно сбежала Таша, других вариантов у меня просто нет. 

Там меня, естественно, никто в столь поздний час не ждет. Ворота закрыты, шлагбаум опущен. Лишь в будке вижу голову охранника, да отблески работающих мониторов. Подхожу и стучу пальцем по стеклу, охранник поднимает голову, а потом, нехотя, встает со своего места.

– Чего нужно?
– приоткрыв дверь, останавливается мужчина в проходе. А рука лежит на резиновой дубинке, готовая в любой

момент ее применить. Этого стража я не знаю, новенький наверное. Похоже день, начавшийся вполне удачно, собирается закончится полным фиаско.

– Дружище, скажи, - обращаюсь я к нему и улыбаюсь, в надежде смягчить эту скалу. Не выходит, по-моему только еще больше его насторожил.
– А девушку к вам сегодня не привозили?

– Утром иди к главврачу и узнавай, - лениво тянет охранник.
– Это не моя печаль - следить кого привозят, кого увозят. А сейчас, вали отсюда.

– Аркадий Валентинович здесь?
– понимаю, что вряд ли, но цепляюсь за любую возможность скорее найти Ташу.

– Нет его, - сбавив тон, произносит мужчина. Раз я знаю имя отчество главврача, значит знаком с ним. И теперь он, скорее всего, просто не понимает как себя со мной вести.
– Ночь почти, чего ему здесь делать в такое время? 

– Ладно, утром заеду, - киваю и сажусь в машину. Руки на руле слегка подрагивают, мне страшно за Ташу. Воображение рисует картины одна страшнее другой. Судя по рассказу, муж ее далек от понятий нравственности и сострадания. И как далеко он, все же, отважится зайти, я не знаю. Но интуиция подсказывает - очень далеко. 

Когда-то давно я следил за жизнью Таши, мне было интересно на кого она меня променяла. Скажу честно, даже ликовал, когда понял, что ее муженек в грош не ставит свою дражайшую половину. Это не делает мне чести, но слишком сильна была моя обида. В общем я к тому, что прекрасно знаю адрес дома, где жили Таша с мужем. Туда и направляю автомобиль, стараясь выжать из него максимум. 

Совсем стемнело, вдоль дороги горят фонари, а встречных машин все меньше и меньше. Начинает накрапывать дождь, а когда подъезжаю он уже льет, как из ведра. Плевать, не сахарный, не растаю. Поселок, в котором располагается дом, охраняемый. Поэтому оставляю машину за ближайшими кустами, а сам иду пешком. Промокаю до нитки мгновенно, но меня это не заботит. Где находится пост охраны я знаю, так что пока иду особо не прячась. А вот когда до него остается несколько метров, стараюсь производить меньше шума и с тропинки сворачиваю поближе к забору. Передвигаться приходится по траве, но мне это на руку, как и дождь. Из-за его шума совсем не слышно моих шагов. Возле поста охраны двигаюсь почти ползком, если меня засекут, второго шанса не будет, выкинут отсюда и станут следить бдительнее. Немного перевожу дыхание и аккуратно заглядываю в окошко. Охранник один, пьет чай и смотрит в телевизор, хотя нужно бы в противоположную сторону, на мониторы. Но, видимо, мужики, работающие здесь, привыкли, что ничего не происходит, вот и расслабились. Осматриваюсь дальше - шлагбаум опущен, а вот ворота открыты. Правильно, люди здесь живут не бедные, многие любят развлекаться по ночам, а значит приехать и уехать могут в любое время. А вставать и открывать ворота каждый раз мужикам лень, вот и пользуются лишь шлагбаумом, кнопка - то у них на посту, даже задницу поднимать не приходится. Усмехаюсь такой беспечности и на корточках продвигаюсь ко въезду в поселок. А когда пост охраны остается позади, даже удивляюсь, насколько все оказалось просто. 

12.3 Игорь.

Сегодня я возвращаюсь домой в прекрасном настроении. Его не может испортить ни Алешкин крик, ни Оксана, которая как курица - наседка прыгает возле сына, ни, даже дождь, который я ненавижу. Сегодня мне все в кайф, я ликую. Даже беру на руки сына, по-моему, впервые с тех пор, как он родился. Алешка внимательно смотрит на меня, а потом начинает кукситься. Через секунду раздается пронзительный вопль, но я лишь улыбаюсь. На моих руках успокаиваться пацан никак не хочет, поэтому передаю его Оксанке.