Смотри в меня

Мирская Анна

И он приходит, когда я уже перестаю ждать. Ключ поворачивается тихо, чуть не пропустила этот момент. Успеваю закрыть глаза, а сердце в груди скачет как бешеное.

– Как здесь наша девочка, надеюсь спит?
– произносит и зажигает свет. Я боюсь, безумно боюсь, что выдам себя непроизвольным движением век, ведь я даже не успела перевернуться на бок, так неожиданно он появился. А еще мне кажется, что стук моего сердца слышен не только в этой палате, но и на всем этаже. Но, похоже, Всеволодович ничего не заподозрил. Он подходит поближе

и присаживается рядом со мной на кровать. Кожей чувствую его взгляд, каждой клеточкой тела. Сразу же начинает чесаться нос, но нельзя, он насторожится. Терплю из последних сил, а он все сидит и смотрит. А потом, неожиданно, произносит.

– Прости меня, девочка. Я очень слаб. Деньги для меня, как оказалось, важнее человеческой жизни.

Я бы и рада растрогаться, да слова его никакого отклика во мне не вызывают, кроме раздражения. Любому мерзавцу хочется оправдаться, хотя бы перед самим собой.

Еще минут десять он сидит рядом, видимо, о чем-то размышляя, потому что ни слова больше не произносит. Я лежу, тело затекло от постоянного напряжения. Это внешне кажется, что все просто, а на самом деле внутри я вся, как натянутая струна. Наконец, он вздыхает и поднимается. А потом быстрым шагом выходит из палаты, не забыв погасить свет. Слышу скрежет ключа в замочной скважине и издаю вздох облегчения. А потом утыкаюсь носом в подушку и чихаю. Боже, как же вовремя! 

Время, снова, тянется очень медленно, меня клонит в сон. Бью себя по щекам, чтобы хоть как-то взбодриться. Помогает мало, но хоть что-то. От безделья и ожидания хочется лезть на стену. Начинаю считать от тысячи вниз, а когда цифры кончаются - по новой. На пятом круге моего цифрового марафона и открывается дверь. 

– Наташа, не спишь, - шепчет Ваня и включает свет. Я щурюсь и вскакиваю с кровати.

– Слава богу, - подхожу к парню и беру его руку в свою.
– Спасибо, что не струсил и пришел. Я переживала.

– Честно говоря, страшно. Но еще страшнее, если ты здесь умрешь. Не думал, что мне придется столкнуться с таким в своей работе. Хоть иди и переучивайся на программиста какого-нибудь, - Ваня улыбается, но глаза его остаются серьезными.

– Брось, - отвечаю я тоже серьезно.
– Устроишься в другую клинику. Поверь - хороших людей гораздо больше, чем плохих. Даже если сейчас кажется по-другому. 

– Надеюсь, - шепотом отвечает Иван и осторожно выглядывает в коридор.
– Давай, не будем терять время. Прыгай в тележку с грязным бельем, я тебя прикрою. И сиди там тихо. 

– Хорошо, - киваю и выхожу. В коридоре стоит та самая тележка, в которой помещаюсь лишь свернувшись калачиком.

– Все, не шевелись, - шепчет Иван и толкает ее, а я молюсь. Едем долго, здание больницы не маленькое. От грязного белья пахнет мочой и калом. Зажимаю рукой нос, но помогает мало, а потом это и вовсе перестает меня волновать, потому что слышу голоса.

– Куда это ты?
– грозно произносит незнакомый мужской голос.

–

Белье в прачечную везу, - Ваня отвечает уверенно, волнения в голосе не слышно.

– Денис Всеволодович не говорил, что сегодня повезут белье, обычно он предупреждает, - недоверчивость сквозит в каждом слове человека, которого я не вижу и не знаю, но уже проклинаю.

– Да просто сегодня много новеньких, может забегался, - отвечает Иван.
– Запах чувствуешь? На этаже дышать нечем от этих засранцев. Можешь проверить белье, если сомневаешься. 

– Нет уж, увольте, - бросает охранник, но все же подходит и начинает ворошить грязные тряпки надо мной.
– Фу, ну и вонь, увози скорее.

– Давай, хорошего дежурства, - отвечает ему Ваня и мы едем дальше. Тележку слегка потряхивает, похоже, не так уж и спокоен был парень. Впрочем, как и я, потому что тоже трясусь. От нашего дуэта и ходит ходуном моя " тачка ". Наконец, чувствую как сквозь вонь начинает пробиваться свежий воздух, а потом Иван откапывает меня в этой груде белья.
– Ну как ты там?

– Терпимо, - улыбаюсь и встаю в полный рост. Мы возле небольшого здания, на котором висит табличка " Прачечная ".
– Что дальше?

– А дальше все просто, - улыбается Иван. Камеры стоят не по периметру, а лишь по фасаду, на всем экономят. Через забор лазить умеешь?

– В детстве, как и все, лазила.

– Вот и сейчас придется. Только подожди меня, вернусь в здание, иначе охранник заподозрит неладное. Через окно потом вылезу и провожу тебя. В темноте немудрено и с тропинки сойти.

– Ладно, - киваю и вижу хороший куст черт знает какого растения.
– Вон там посижу пока.

– Не, - смеется парень.
– Это шиповник. Иди лучше дальше, там хоть сирень. А то вытаскивай из тебя потом колючки.

– Давай, беги. Я тебя жду, - улыбаюсь и иду в куст сирени. В этот раз Ваня появляется быстро.
– Все хорошо?

– Окей, - кивает он.
– Охранник ничего не заподозрил.

Иван берет меня за руку и мы идем, неспешно, чтобы в темноте не переломать себе ноги. Да уж, без него я бы точно не нашла дорогу. Через забор он перемахнул быстро, как будто лазил по нему каждый день. А вот со мной вышла заминка, мешала длинная смирительная рубашка. 

– Сними ее, я отвернусь, - шепчет Ваня.
– Зацепиться еще.

– Хорошо, - так и делаю, перебрасывая свое одеяние на его сторону. Дело пошло веселее, и через минуту уже стою на той стороне одетая.
– Я готова.

– Пошли, немного осталось. Данила должно быть уже извелся весь.

– Надеюсь, - вздыхаю я и плетусь следом. На самом деле идти приходится долго: большая территория и темнота делают свое дело. Я несколько раз спотыкаюсь, больно ударившись босыми ногами о какие-то коряги. Плевать, все заживет, лишь бы быстрее добраться до Даньки.

– Вон твой Ромео, - по голосу слышу, Иван улыбается.
– Дрыхнет под берёзой.