Смотритель
Шрифт:
— И у меня, — сказал Ангел Земли. — Очень серьезные сомнения.
Когда говорил кто-то из Ангелов, передо мной вопреки всем законам оптики на время появлялся его лик. То же самое происходило, когда кто-то из Ангелов желал поглядеть на меня. Они были очень похожи друг на друга — если бы не меняющийся знак элемента на лбу, я вряд ли сумел бы их различить.
Как только Ангел Земли замолчал, я опять увидел Ангела Воды. Он улыбался, словно услышал что-то приятное.
— Прошу вас, братья, — сказал он, — выскажитесь.
— По канону, — начал Ангел Воздуха, — испытуемый должен победить трех врагов, доказав, что он
— Воздух все говорит правильно, — сказал Ангел Земли, — но этого мало. Я не уверен, что испытуемый победил второго врага.
— Почему? — спросил Ангел Воды. — Как раз это испытание он прошел безупречно. Он с первого раза установил полный контроль над Флюидом. Этому его никто не учил, кроме обстоятельств. Ярчайшая удача.
— Верно, — сказал Ангел Воздуха. — Но он тут же попался в поединке на элементарный трюк. Он не узнал уловки «прошлое в настоящем».
Голос Никколо Третьего в моем ухе прошептал:
— Это суггестивная атака, когда противнику внушают, что удар был нанесен ему в прошлом и теперь он может лишь пожинать плоды случившегося — хотя на самом деле вся атака происходит в настоящем посредством самого этого внушения… Один из самых коварных приемов, какие существуют. Тебе следует ответить, что твое обучение не было закончено и экзамен приходится сдавать в экстраординарных обстоятельствах.
Ангел Воздуха, кажется, услышал подсказку.
— Да, — сказал он, — это действительно коварный удар. Но прелесть ситуации в том, что испытуемый ухитрился нанести его себе сам. Враг ничего ему не говорил. Испытуемый парализовал свою волю самостоятельно, внушив себе мысль о яде на шпаге противника, хотя яда там не было. Зачем такому человеку враги?
Передо мной возник Ангел Земли.
— Случившееся свидетельствует о чрезвычайной доверчивости и податливости испытуемого, — сказал он. — А что, если цыганка или личный духовник убедят его в существовании некоей уходящей в прошлое причины, по которой должен погибнуть весь мир? Он ведь их послушает…
Ангелы засмеялись, и лица их наложились друг на друга. Действительно, трудно было придумать более оскорбительный образ, чем Смотритель, справляющийся о будущем у духовника или цыганки.
— Прошу почтенного Ангела простить меня, — сказал я, — но у меня нет привычки справляться о будущем. Ни у цыганок, видящих будущее, ни у небесных юмористов. Я предпочитаю выстраивать будущее сам.
Теперь все Ангелы смотрели на меня — причем брови Ангела Земли поднялись на лоб, словно он меньше всего ожидал, что я решусь возразить.
— Хочу также напомнить, — продолжал я, — что инициация проходит в экстраординарных обстоятельствах. У меня не было времени подготовиться к испытанию, как полагается. Тем не менее я его прошел. Поверьте, экзамен был более чем жестоким. Я действовал сам, наугад и наощупь. И смог победить, пользуясь ограниченными возможностями, которые у меня были. Что же смущает почтенного Ангела?
И
— Хорошо, — сказал Ангел Земли. — Допустим. Но как тогда быть с третьим врагом?
— А что не так с третьим врагом? — спросил Ангел Воды.
— Его не было, вот что, — ответил Ангел Земли. — Мало того, в конце поединка со вторым врагом испытуемому на помощь пришла его любовница. Испытание было по сути сорвано.
— Это не так, — сказал Ангел Воды. — В павловском положении об испытаниях ничего не говорится о «трех врагах». Там сказано, — он нахмурился, словно вглядываясь во что-то далекое, — о трех вратах, связанных с тремя временами и тремя встречными. Экзаменационные видения каждого из Смотрителей различаются так же сильно, как посмертные миражи разных людей. Действительно, чаще всего испытания персонифицируются тремя врагами, поэтому так иногда говорят. Обычно на вторых и третьих вратах происходят поединки разного рода. Но бывает и так, что кандидат проходит врата вообще без вражды.
— Разве? — спросил Ангел Воздуха. — А можно пример?
— Например, Никколо Первый на третьих вратах встретил свою мертвую кошку — и рыдал до тех пор, пока дверь Приемной не оказалась рядом. Он даже не шел к ней, дверь пришла сама.
Ангел Воздуха несколько раз моргнул — и кивнул.
— Да, — согласился он. — Рыдал. Но частично и от царапин, нанесенных кошкой. В известном роде это все же было похоже на схватку.
— Это было похоже черт знает на что, — сказал Ангел Воды. — Но если дело в царапинах и неприятных ощущениях, то на третьих вратах наш кандидат тоже бился о круп лошади — пока не пришел в себя. Спокойное прохождение третьих врат знаменует спокойное будущего. Какой знак может быть лучше? Вспомните — правление Никколо Первого было безмятежным от начала до конца.
Ангелы замолчали, словно о чем-то думая.
— Простите, — не сдержался я, — а почему Никколо Первый встретил мертвую кошку?
— Никто не может понять, — ответил Ангел Воды. — В кошке ничего плохого нет, но это была мертвая кошка из прошлого, встреченная на вратах в будущее… Первое, что Никколо сделал, получив полную власть над Флюидом, это вернул ей плотский образ. Вызвал ее к жизни, как Павел Великий твоего предка Кижа.
— Что? — удивился я. — Как это Павел Великий вызвал Кижа к жизни? Он был его отцом?
— Сейчас не время обсуждать это. Мы говорим про кошку Никколо Первого.
— А зачем он вернул ей плотский образ?
— Затем, — ответил Ангел, — что это пример зеркальной уловки — «настоящее в прошлом». После оживления кошки ее появление на третьих вратах действительно стало знаком, предсказывавшим благоприятное будущее. Хоть и довольно мещанское. Мелкие радости, домашний уют, покой, мяу… Владыки, конечно, мельчают. И дела их — тоже.
— Раз мы говорим о знаках, — сказал Ангел Земли, — давайте на секунду вдумаемся в следующее: подруга испытуемого появляется на экзамене, причем не одна, а на лошади. Она фактически вмешивается в ход поединка и спасает испытуемого от смерти. Затем она становится третьим встречным — ведь им была не лошадь, я надеюсь? Подруга испытуемого подъезжает к дверям Приемной и сгружает будущего Смотрителя, будто куль навоза…