Смотритель
Шрифт:
– Абсурд какой-то, - недовольно сказал я, - любой председатель КГБ вправе отменить этот приказ.
– А вот и нет, молодой человек, - ласково просветили меня, - в государстве нашем есть незыблемые основы, которые никто не вправе поколебать. Стоит раскрыть архивы и показать хоть десятую часть нашей деятельности, то государство рухнет и похоронит нас под своими обломками. Вы это понимаете?
– и начальник отдела высоко поднял свой указательный палец, показывая важность того, о чём он говорил.
– Отдайте его мне, и я за два дня выбью из него нужные показания, - с весёлым задором молодого человека сказал я, - у нас даже Тутанхамон давал собственноручно написанные показания!
– Не накликайте на себя
– А что, у нас есть какой-то другой выбор?
– спросил я у начальника.
Оглянувшись по сторонам и приложив к губам указательный палец, начальник встал из-за стола и подошёл ко мне. Наклонившись к моему уху, он тихо произнёс:
– Есть выбор. В любой ситуации нужно поступать по-человечески, как человек, а не как обезьяна, которая поймает чужого детёныша и начинает есть его живьём. Даже не убивает из чувства гуманности. Поэтому, всех обезьян, - он повысил голос для возможной звукозаписывающей аппаратуры, - я не считаю человекоподобными существами. Это выродки, оставшиеся от генетических опытов по созданию homo sapiens, человека разумного. Поэтому и вы, как человек разумный, должны делать выбор в пользу своей родины. Кто бы ни руководил нашей родиной, что бы он ни делал, вы должны быть ему верны и делать всё, что он приказывает, не раздумывая и не рассуждая. Потом вы с чистой совестью можете сказать, что время было такое, что вы думали совершенно о другом, осуждали насилие, но были вынуждены подчиняться приказу.
– Но такого не бывает, - возмутился я, - преступления есть преступления, и они должны быть наказаны.
– Молодой человек, молодой человек, - весело засмеялся старый полковник, - жаль, что в школе КГБ не преподают историю и уроки из её самых главных этапов. Вам, вероятно, не рассказывали о том, что культ личности был осуждён и признано, что в отношении многих честных людей были проведены массовые репрессии. И кто понёс наказания? Да почти никто. Человек десять, а остальные как работали на своих местах, так и работают до сих пор. Когда был суд над фашизмом в Нюрнберге, то повесили двадцать человек и человек тридцать посадили в тюрьмы. Зато остальные отделались формулой "Время было такое. Мы люди подневольные. Нам приказали, мы делали". И самое главное, до сегодняшнего дня в современной Германии военными преступниками, на которых не распространяется срок давности, являются дезертиры из немецко-фашистской армии и люди, которые состояли в комитете "Свободная Германия", а также полковник фон Штауфенберг со товарищи, которые устроили покушение на Гитлера. И вовсе не участники массовых казней и члены SS. И это в той стране, которая отринула фашизм, как преступную идеологию. Вот вам и поле для умственных упражнений в свободное время.
– Хорошо, я подумаю об этом на досуге, - сказал я, - но что нам нужно от старичка рыболова?
– Мы и сами не знаем, что нам нужно, - сказал начальник отдела собственной безопасности.
– С самого верха потупило строгое указание, узнать, какая тайна ему известна, и если эта тайна навредит государству, то сделать так, чтобы эта тайна так и осталась тайной...
– То есть, старичка нужно кокнуть?
– как-то неудачно пошутил я.
Сердитый взгляд был мне ответом.
– Ты, вообще-то, кто по национальности?
– вдруг спросил начальник отдела.
–
– Русский?
– переспросил полковник.
– Так какого же хрена ты задаёшь бестолковые вопросы. Ты что, до сих пор не понял, что мы живём как в сказке?
– В какой сказке?
– удивился я.
– В любой, - сказал полковник, - например, иди туда - не знаю куда, принеси то - не знаю что. Это о твоём задании. И учти. Это твоё самое сложное задание. Если ты коснёшься страшной тайны, то я тебе не завидую. Тайна только тогда остаётся тайной, когда о ней знает только один человек. Возьми секретные протоколы к пакту Молотова-Риббентропа. Все говорили, что никаких протоколов нет, что это фальшивка, а они спокойно лежали сейфе генсеков и президентов и передавались по наследству в особой папке. Или материалы Катынского расстрела польских офицеров. Материалы нашлись там же, но их стали выдавать порциями. Лучше бы уж совсем их не было, но раз сказал А, то нужно говорить и Б.
– И что же делать мне?
– спросил я.
– Не знаю, парень, - как-то устало и в то же время добродушно сказал начальник.
– Тебе просто не повезло. Выкручиваться придётся самому. Никто тебе не поможет, ни Бог, ни Царь и ни Герой, добьёшься ты освобожденья своею собственной рукой. Так поётся в революционной песне. Думай. Твоё начальстве в курсе, что у тебя специальное задание из инстанции. Работу планируешь сам и отчитываешься только передо мной. Заведи себе за правило записывать на диктофон все рыбацкие беседы. На их основании будут определять наличие или отсутствие этой страшной тайны. Тебе нужно пробежать в ливень так, чтобы ни одна капля не упала на твой костюм...
– А я знаю, как это сделать, - перебил я полковника.
– Ну, и как?
– удивился он.
– Нужно снять с себя всю одежду и положить её в котёл, как сделал этот один китайский мудрец, - сказал я, - а потом спокойно идти по дождю. Когда он закончится, достать сухую одежду и надеть её.
– Всё, хватит, - перебил меня полковник, - идите отсюда, иначе я с вами свихнусь от ваших историй и тайн.
– А что такое шуба?
– спросил я.
– Эх. Молодость-молодость, - засмеялся полковник. Это побасенка такая. Один офицер никак не мог получить продвижение по службе, все говорили, что дело в шубе, то ли у него шубу украли, то ли он у кого-то шубу украл...
Я был молод и свободен. У меня не было обременяющей семьи, детей, поджидающих прихода с работы папы, родителей, которым требовалась помощь и уход. Одним словом, сирота широкого профиля. Всё обыденно. Был единственным ребёнком в семье. Когда мне было восемнадцать лет, родители попали в аварию, и я остался один. Спасло меня хорошее воспитание и то, что я сразу прекратил уличные знакомства, а затем поступил в высшую школу КГБ, заручившись рекомендацией одного старого чекиста, давнего знакомого моего отца. Не знаю, что было со мной, если бы я выбрал другой путь. Возможно, что меня давно бы не было в живых. Черные риелторы - это хорошо организованные банды, состоящие сами знаете из каких должностных лиц. Молодого пацана давно бы уже похоронили на старом заброшенном кладбище, а в его квартире проживал какой-нибудь бонза, крышующий эту банду. Так что, КГБ спасло мою жизнь. Дальше вы уже знаете.
На моем рабочем месте в моем кабинете стоял пустой стол. Непосредственный начальник спросил, какая мне нужна помощь и ушёл, занятый своими делами, показывая, что здешние дела меня уже не касаются.
Пообедав в управленческой столовой, я пошёл домой готовиться к новой рыбалке. Наутро я был в заказнике и пил чай у Василь Василича, который встретил меня как давнего знакомого и посетовал на то, что рабочие заботы не давали мне отдаться любимому времяпровождению.
– Василь Василич, - сказал я с улыбкой, - я сейчас в отпуске и буду рыбачить каждый день.