Смотрительницы маяка. Рождественская вьюга
Шрифт:
– Спасибо, мой дорогой мальчик… - скрипучий голос заставил нас похолодеть. Стоящее у огня кресло медленно повернулось, что само по себе было удивительным. Оказалось, что вместо ножек оно имело специальный механизм, позволяющий креслу вращаться в разные стороны. В нем сидела женщина непонятного возраста. Ей можно было дать и шестьдесят, и девяносто, что тоже наводило на размышления. Так вот ты какая, Белладонна…
У Белладонны был длинный крючковатый нос, тонкие, плотно сжатые губы, а еще колючий бездонный взгляд, горящий каким - то колдовским светом. Я не могла понять,
– Добрый день, - поздоровалась я. – Вы бабушка Кевина?
– Да… - проскрипела она. – Зовите меня тетушка Белладонна. Хорошо, что вы пришли. Я хотела вас кое о чем предупредить…
– О чем? – Варежкина сдвинула к переносице свои рыжие брови.
– Садитесь, в ногах правды нет, - старуха указала нам на стулья у стола. – Я сейчас все вам расскажу. Вы ведь знаете, кто мы такие с Кевином?
– Знаем. Нам нянюшка рассказала, - ответила я, присаживаясь за стол. А потом спросила: - Если вдруг вам нужно что-то, обращайтесь. Мы всегда поможем.
Тетушка Белладонна ничего не ответила, лишь стрельнула в нас очередным пристальным взглядом. Она сняла чайник с огня, а Кевин тем временем уже поставил на стол все чайные принадлежности. Было видно, что мальчик помогал по хозяйству своей бабушке, а не бездельничал, бегая по лесу.
Когда из носика чайника в кружки полилась ароматная жидкость, я не удержалась и принюхалась, шевеля ноздрями.
– Что, нравится? – усмехнулась хозяйка дома. – Эти лесные травы я собираю каждый год… Чай из них успокаивает и придает сил. А еще на нем можно гадать.
Она присела между нами, продолжая улыбаться каким-то своим мыслям. Кевин пристроился напротив, поглядывая на нас с веселым любопытством.
– Так что вы хотели нам сказать? – напомнила Белладонне Варежкина, дергая ногой от нетерпения. – О чем предупредить?
– Остров этот непростой, - старуха накрыла рукой костяшки рун. – Когда здесь еще не было маяка, а на его месте стоял мрачный замок, на острове жил один человек. Плохой человек. Поклонялся он злу, и зло его за это баловало своим вниманием. Он был богат. У него была красавица жена, которую он держал взаперти, потому что не хотел, чтобы она видела других мужчин. Леди Сильва - одна из первых жертв этого острова. Она выбросилась из замковой башни прямо в море. Ее муж сошел с ума, потому что зло никогда так просто не отпускает того, кто ему поклонялся. Поэтому будьте осторожны. Зло до сих пор здесь. Оно притаилось и ждет своего часа.
– Почему вы решили предупредить нас? – история острова становилась все занимательнее. Но мне совершенно не нравилось, что вокруг нас постоянно творится черт-те что. Взглянув на Варежкину, я успокоилась. Лида, похоже, никак не восприняла жутковатую историю тетушки Белладонны. Она уже жевала с довольным выражением лица печенье, которое принес Кевин.
– Жалко мне вас… Ведь молоденькие совсем. Мачеха ваша нутро змеиное имеет. Небось, спит и видит, чтобы вы здесь навеки вечные и остались, - проворчала
– А мы и не боимся, - ответила Варежкина, как всегда улыбаясь на все свои тридцать два зуба. – Мы любому злу такую кузькину мать покажем, что оно еще сомневаться станет: кто из нас большее зло…
Тетушка Белладонна удивленно приподняла брови. Похоже, она не ожидала, что сестры Гилмор такие своеобразные леди.
Тем временем Лидуня обвела стены и потолок внимательным взглядом.
– Может, мы к вам придем и ремонт сделаем? Ну что, в трещинах жить? – она повернулась ко мне. – Что думаешь, Гвешка?
– Думаю, что это отличная идея, - поддержала я ее, а потом сунула под нос кулак. – Еще раз Гвешкой назовешь, не обижайся.
Мы даже не заметили, как тетушка Белладонна забрала у нас пустые чашки и внимательно посмотрела на осадок, который собрался на дне. Ее лицо вытянулось, глаза стали большими, и, закашлявшись, старуха еще раз взглянула в чашки, словно желая в чем-то удостовериться.
Глава 24
Глава 24
Домой мы возвращались под дождем. Заметно похолодало, и влажный ветер с моря пробирался сквозь одежду к телу, вызывая непреодолимое желание запахнуться в плащ еще сильнее. У меня из головы не выходили слова Белладонны о бедной леди Сильве. Интересно, почему она выбросилась из башни?
– Вот лишнее доказательство тому, что все мужики ненормальные! – вдруг ни с того ни с сего заявила Варежкина. – Прям вот стараешься о них думать положительно, убеждаешь себя, что есть хорошие экземпляры, но нет… Не выходит! Потому что только настроишься, как обязательно всплывет какая-нибудь неприятная история!
– Ты это о чем? – мне иногда было тяжело ухватить нить ее рассуждений.
– О Сильве, которая в море сиганула, – Лида поцокала языком: – Дуры-бабы! Вот зачем себя жизни лишать из-за какого-то ненормального? Никогда этого не понимала!
– А-а-а-а… я тоже шла и о ней думала, - ответила я, после чего спросила: - С чего ты взяла, что она из-за мужа в море бросилась?
– А из-за кого? – Варежкина бросила на меня удивленный взгляд. – Белладонна ведь сказала, что муж ее – зло. Ишь ты! Не хотел он, чтобы Сильва других мужчин видела! Дурдом! Я бы ни за что так не поступила! Его бы скинула и зажила себе припеваючи! Зло под каблук, вокруг башни клумбу с георгинами. Да парочку любовников смазливой наружности. Всё! Жизнь удалась!
– Ты бы точно скинула! – засмеялась я. – И тогда тебя бы прозвали страшным злом.
– О-ой… как меня только ни называли… - проворчала Лидуня, размашисто шагая по грязи. – Так что я привыкшая.
– И как же тебя называли? – с любопытством поинтересовалась я. Предположить какие-то варианты мне было трудно, ведь такой «тайфун» как Варежкина, могли прозвать как угодно.
– По молодости Лидка Тёрка, потому что могла любую проблему решить, - вздохнула она, видимо, вспомнив свои юношеские годы. – А уже во взрослой жизни – Лидия Саван. Думаю, не нужно объяснять, почему. А у тебя было прозвище?