Смотрящая в ночь

Харрис Лили

– Госпожа… – робкий зов Глории отвлёк Марию от нахлынувших воспоминаний, захвативших её в плен пучиной полузабытых чувств.

Девушка невидяще взглянула на внезапно ожившие часы, маятник которых, как и стрелки на циферблате, бодро начал своё вечное движение, и коротко бросила:

– Да, Глория? – голос девушки, в отличие от взгляда, был ясным, как утреннее небо.

– Вы поняли, почему этот молодой человек способен видеть сквозь иллюзию?

– Я позабочусь о нём, Глория, – отрывисто ответила Мария и решительно зашагала в сторону своих покоев.

Переступив порог

спальни, она устало прислонилась к белоснежной лепнине на косяке двери и смахнула обжегшие щёки слёзы. Сбросив туфли, девушка прошла вглубь комнаты и опустилась на устилавший пол мягкий голубовато-серый ковер перед огромным зеркалом, с которого свисали бриллиантовые нити, отражавшие золотистое сияние тонких свеч в хрустальных канделябрах, в художественном беспорядке расставленных по комнате. Спальню заполняли зеркала, прозрачные и матовые, круглые и овальные, узкие и длинные, перемежавшиеся с дымчатыми полотнами фресок. Тёмно-синий бархат стен составлял богатое сочетание с золотом зеркальных рам, резных ножек изящных кресел и изголовья широкой дубовой кровати. Свечи старинной люстры, свисавшей с потолка, отражались в таинственной глади овального зеркала на каминной полке из белоснежного мрамора; воздух согревало тепло тихо горевшего в камине огня, тусклыми бликами отражавшегося в глубине зеркал. Длинные тонкие шлейфы белого, серебристого, черного и синего тюля на распахнутых арочных окнах слабо колебались, впуская в комнату ночную свежесть, что тонкой росой падала на богатое синее с золотым покрывало, лежавшее на постели.

Мария взяла лежавшие возле зеркала изящные гребни, украшенные алмазной россыпью, и собрала струившиеся по спине локоны в прическу упругих полукружий на затылке, оставив несколько тонких спиралей свисать с висков продолжением челки, завитками падавшей на лоб. В спальню бесшумно вбежала чёрная кошка и расположилась в ногах девушки, уютно устроившись в шелковых складках её платья. Мария ласково провела ладонью по мягкой шерсти.

– Как прошла охота, Реико? – тихо спросила она.

Кошка с наслаждением потянулась, тихо мурлыча, и перевернулась на спинку. Девушка наклонилась, нежно взяв в ладони пушистую головку, и вгляделась в яркие кошачьи глаза.

– Последишь за одним человеком для меня? – прошептала она.

Реико мяукнула, глаза её в ответ на багряное пламя во взгляде хозяйки полыхнули алым золотом.

– Только будь осторожна, – чуть слышно выдохнула Мария, поправив подвеску на ошейнике кошки, – он очень внимателен.

Онтарио, Канада. 1766 год

Воздух звенел от лязга рапир; высокие стройные юноши в чёрных одеждах сражались яростно, бесстрашно и решительно, отчего от сталкивавшихся с громким скрежетом мечей летели искры.

– Может, закончим схватку? – проговорил белокурый воин, когда, сцепившись лезвиями, они приблизились вплотную друг к другу.

– Ещё чего, – лукаво улыбнулся черноволосый юноша, без труда отталкивая его от себя.

– Ну, я думал, ты устал, – ехидно обронил блондин, блокируя мощную атаку противника, который отвёл меч и нанёс ещё один удар.

– Ничья! – выкрикнул наблюдавший за

их схваткой магистр боевых искусств несколько минут спустя. – Поздравляю, сенши* Гайдиар, – сдержанно похвалил он черноволосого юношу, – заставили вы попотеть сенши Тедельмида, а ведь наследник – лучший воин Подлунной долины.

Гайдиар почтительно склонил голову в ответ и подарил белокурому воину лукавый взгляд:

– Согласен пройти кросс завтра?

– Согласен, – с энтузиазмом поддержал его Тедельмид, убирая меч в ножны.

– Надолго вы во дворец, сенши Гайдиар? – неспешно проговаривая слова, поинтересовался магистр.

Одетый в сумрачную мантию одного оттенка с его длинными прямыми волосами, падавшими на спину, с тяжелым, инкрустированным гранатами мечом на боку и висевшим на длинной серебряной цепи старинным кулоном на шее, магистр Тигернах напоминал седого ворона как цепким взглядом гагатовых глаз, так и большим крючковатым носом.

– Его Величество принял мою просьбу обучаться у вас, сенсэй, – откликнулся Гайдиар, пряча меч в ножны. – Я с детства мечтаю стать Стражем.

– Думаю, по истечении обучения из вас получится превосходный воин, – с одобрением протянул магистр Тигернах. – Но до тех пор вам предстоит пройти немало испытаний, сенши Гайдиар.

– Я приложу все усилия, – склонил черноволосую голову Гайдиар.

– У кого ты раньше обучался? – с интересом спросил Тедельмид, когда магистр, кивнув обоим юношам, удалился.

Гайдиар оглядел укрытую снегом и искрившуюся в лунном свете просторную лужайку во внутреннем дворе резиденции, предназначенную для состязаний, ухоженные живые изгороди, отделявшие турнирную площадку от окруженного скамьями и кустами можжевельника пруда. Зима в Долине была снежной, но очень тёплой. С шумом переведя дух, юноша взглянул на наследника Правящего клана и улыбнулся:

– Моим учителем был магистр Кииоши, он скончался в прошлом месяце.

– Воин Чистого Сияния? – ахнул Тедельмид. – Не может быть! – не поверил он.

Гайдиар отвёл взгляд, не переставая улыбаться, и нахмурился, услышав вопрос белокурого:

– Не знаешь, почему он отказался от места Главного магистра во дворце?

– Мы не говорили об этом, – пожал плечами Гайдиар.

Тедельмид прищурился с интересом во взгляде:

– А как так получилось, что знаменитый отшельник согласился поделиться своими знаниями? Слышал, он не одному ученику отказал в обучении.

– Долгая история, – ушёл от ответа Гайдиар, глядя за спину белокурого.

Тедельмид обернулся, услышав полное почтения:

– Ваше Высочество.

– Да, Ориан?

– Прибыла дочь советника, – с поклоном ответил Ориан.

Наследник засветился улыбкой:

– Скажи, что я в саду, – ответил он слуге, отпуская его кивком головы, и посмотрел на Гайдиара: – Пойдём, я познакомлю тебя со своей невестой.

– Дочь советника Акиямы? – уточнил Гайдиар, последовав за Тедельмидом в сторону сада.

– Она приехала лишь в прошлом месяце, проходила обучение у лучших магистров Клана Восходящего Солнца, – отозвался белокурый, схватив брошенный им ранее на одну из скамей изумрудный плащ, шитый по краю серебром.