Смотрящая в ночь

Харрис Лили

– Не то слово, – пробормотал Риен.

– Тебе не нравится? – спросила девушка, неприятно удивленная его тоном.

Юноша посмотрел на неё; долгие секунды протекли в томительном молчании, прежде чем он произнес едва слышно:

– Мне слишком… нравится.

Польщённая его признанием, Мария медленно взмахнула ресницами, сдерживая улыбку; в тумане длинных ресниц шоколад её выразительных глаз блестел от невысказанных чувств.

Гайдиар не находил в себе сил отвести взгляд и тонул в её взоре снова и снова, чувствуя, как покалывает в кончиках пальцев от желания запустить

руки в шелковый каскад её волос, и сдерживая желание заключить в объятия тонкий девичий стан. Сердце билось в груди, ускоряя бег и сбивая дыхание; привыкший держать себя в руках юноша зажмурился почти виновато и отвернулся.

А девушка отвечала удивлённым взглядом, не понимая ни нахлынувших чувств, набиравших силу с не веданной ею ранее скоростью, ни острой тоски, поселившейся в груди и охватившей её хрупкие плечи странной, лёгкой и ощутимой дрожью. Вспоминала благородное лицо Сиэля, его белокурые волосы и аристократическую бледность, ясную глубину синего, как ночные сумерки, взгляда и королевскую стать высокой, стройной, как сосна, фигуры. Образ единственного героя её девичьих мечтаний померк столь быстро, что Мария стыдилась пугающе сильных эмоций, которые в ней вызывал живой блеск чернильной ночи в выразительных миндалевидных глазах Риена. Тонкие пальцы её до боли сжимали струящуюся ткань платья; девушка отступила назад, с внезапной отчётливостью осознав, что не найдёт в себе сил отстраниться, обними её юноша сейчас.

– Знаешь, Риен, мне… Мне нужно идти, – запинаясь, промолвила она, подхватывая юбки.

Гайдиар кивнул с рассеянной улыбкой:

– Разумеется… Спокойной ночи, Мария.

– Спокойной ночи, Риен, – выдохнула Мария и практически бегом поспешила прочь из сада.

Проводивший её взглядом юноша спрятал руки в карманы и скривился, поняв, в какую пытку превратиться его жизнь при дворе.

Консекон, Онтарио. Наши дни

– Мы жарили зефирки на костре и общались, – голос очередного студента звучал непринужденно. – Ничего странного не происходило, даже когда мы уже решили лечь спать. Мы просто не досчитались их на перекличке утром.

– Вы пили вчера вечером? – поинтересовался полковник Стивенс.

– Ну, выпили немного, – пожал плечами юноша.

Стивенс посмотрел на Риена, который лишь покачал головой в ответ, почесывая висок указательным пальцем. Они допрашивали уже последнего студента из группы, но так и не узнали ничего нового за исключением того, что кровь действительно принадлежала одному из пропавших молодых людей.

– Ладно, – вздохнул Риен и подался к свидетелю, опираясь руками о столешницу. – Давайте зайдем в воду с другого конца… Вы приехали в Консекон в полдень, верно?

– Ага, – кивнул студент.

– И сразу поехали в Уиллоу Ков?

– Ну, не совсем, – протянул юноша. – Мы ещё немного походили по городу, докупили продуктов, кто-то сразу в парк поехал обустраивать место.

– Никого странного не видели? Может, кто-то из местных жителей был недружелюбно настроен?

– Не скажите, – покачал головой свидетель. – Люди тут очень приятные. Тот парень

в толстовке даже дорогу до парка показал.

– Какой парень? – нахмурился Риен.

– Не знаю, он капюшон на голову надел, и платком пол-лица у него было закрыто. Сказал, что у него аллергия на солнце, – ответил студент.

Риен переглянулся со Стивенсом.

– Он вас ни о чём не расспрашивал? – спросил он.

Юноша почесал в затылке:

– Не помню, честно говоря. Вроде спросил, откуда мы… Не помню, – заключил он.

– Спасибо, – отрывисто поблагодарил его молодой человек, кивнул полковнику и стремительно вышел из комнаты допроса, набирая номер. – Тони, здравствуй. Ты в агентстве?.. Открой показания детектива, который видел парня в пальто… да. В описании его одежды что-нибудь говорится про шейный платок?.. Шарф? А как… да, хорошо. Нет, пока нет… До связи.

– Думаете, этот тот же человек, который убил Нельсона? – послышался голос вышедшего следом Стивенса.

– Это только предположение, – кивнул Риен, пряча мобильник в карман. – Вы выслали образцы крови в агентство?

– Да, как вы и просили, – отозвался Стивенс.

– Большое спасибо. Я сообщу, как мы узнаем что-то новое, пока нужно направить все ресурсы на поиски человека, у которого аллергия на солнце.

– Мистер Тамура, я хорошо знаком с жителями Консекона, – проговорил полковник. – Уверяю, ни у кого из них нет такой аллергии.

– Знаю, – улыбнулся Риен.

– Этот человек – если это действительно тот, кто ответственен за смерть Нельсона и похищение тех ребят – может быть только приезжим, – веско промолвил Стивенс.

– Но вы же знаете всех гостей города.

– Парня с аллергией среди них не было, – хмурясь, ответил полковник. – За последнее время в Консекон почти никто не приезжал, разве только проезжие. Но они редко задерживаются дольше, чем на одну ночь.

– Опросите местных жителей, – подводя итог, посоветовал Риен и зашагал к выходу. – Я свяжусь с вами, полковник Стивенс.

Дорога до Торонто совершенно вымотала его; отхлебнув купленный в минимаркете на заправке кофе, молодой человек пришел к выводу, что ему катастрофически не хватает сна.

– Гипнотизер явно талантливый, но ему, видимо, не хватает опыта, – заключил Джексон, когда Риен рассказал ему все, что узнал за последние три дня.

Они расположились в кабинете директора «Карасумы» вместе с Тони. Риен взял протянутое другом заключение судмедэкспертов и пробежал его глазами:

– Всё верно, – обронил он, – в обоих случаях хоть один, но вспомнил его личность.

– И он знает о возможности ошибки, – добавил Тони. – Иначе зачем бы ему скрывать свое лицо?

Риен был явно расстроен; отложив анализы крови Нельсона и пропавшего студента, он скрестил руки на груди и прошел к высокому окну, с которого открывался вид на город.

– Я возвращаюсь в Консекон, – проговорил он после недолгого молчания и схватил лежавшую на диване черную кожаную куртку в тон футболке и джинсам. – Полковник Стивенс должен был подготовить показания жителей города: не может быть, чтобы кто-то не видел того парня. До встречи.