Смотрящий по России
Шрифт:
Рушан сдержанно засмеялся. Его холодный немигающий взгляд никак не вязался с улыбкой. Ощущение было не из приятных. Создавалось впечатление, что имеешь дело с двумя совершенно разными людьми.
— У меня нет родственников, Рушан. Да и не обучен я восточным тонкостям.
— А ты выбери время да приезжай ко мне в гости, — серьезно предложил Рушан, — будет возможность познакомиться со всеми премудростями.
— Как-нибудь непременно заеду, — сдержанно пообещал Варяг. — Так о чем будет разговор?
— Хочешь
— Как-нибудь в другой раз.
— А я выпью, — сказал холодно Рушан. Он налил вина в высокий бокал. Лишь слегка пригубив вино, поставил бокал на скатерть. — На меня мои земляки обижаются, Владислав, — выжидательно посмотрел он на Варяга. За подобным утверждением обычно следовал удивленный вопрос, но Варяг игру не поддержал и продолжал хранить молчание. Не дождавшись ответа, Рушан продолжал размеренным, заметно поучающим голосом: — У них большие семьи, всех нужно кормить, детей вывести в люди, дать им образование, а денег не хватает…
— Чего ты хочешь?
Улыбка Рушана сделалась еще шире, но теплее от этого не стала.
— Хм, ну если разговор идет таким образом… Исламбека нет… Сейчас, как с главой рода, ты будешь работать со мной. Правила немного изменились, у меня другой подход… Владик, пойми меня правильно, — прижал он ладонь к груди, — но я хочу тебе сказать, что наши прежние договоренности недействительны. — Варяг сумел сохранить молчание. Не дождавшись ответа, Рушан заключил: — Так вот, я бы хотел уменьшить вашу долю на двадцать процентов!
Губы Варяга неприязненно растянулись:
— Да, я действительно не знаю всех ваших обычаев. Это тоже восточная шутка?
Рушан отрицательно покачал головой:
— Я вообще не умею шутить, когда речь заходит о делах.
— Тогда ты должен понять, что эта цифра нереальна.
Рушан опять отрицательно покачал головой:
— Мои люди подсчитали, что она справедлива. Весь товар мы передаем тебе. Это чистейший героин! Ты же продаешь товар в Западную Европу, причем на порядок дороже.
— А ты знаешь о том, что большая часть этих денег уходит на подкуп чиновников и таможенников? Ты не задавался себе целью узнать, сколько стоит переправить товар через границу? Может быть, ты найдешь глотателей, которые будут доставлять наркотики в Западную Европу и организовывать новые коридоры?
— Э-э, послушай, дорогой Владислав, каждый из нас занимается своим делом. Я доставляю героин, а ты его переправляешь в Европу. Единственное, чего я от тебя хочу, так это увеличения моей законной доли. Траты у меня не меньше, чем у тебя, да и риск тоже немалый.
— Мне надо подумать. — Варяг сделал попытку подняться.
Ладонь Рушана мягко легла на руку Варяга.
— Э-э, какой же ты все-таки. Я не могу долго ждать, ответ мне нужен сейчас.
Прикосновение было неприятным.
— Зачем ломать отлаженную машину? Разве мы плохо работали с твоим дядей?
— Работали хорошо… Но моему дяде мало нужно было от жизни, он всегда довольствовался минимумом. Мне же нужно увеличение моей доли! Я хочу накопить на старость.
— Я на старость не коплю, — взяв пиджак за лацканы, Варяг распахнул его. — Все мое богатство при мне. А деньги от наркоты идут в общак.
— Меня не интересуют ваши дела. У меня своих невпроворот!
— Ты просишь нереального.
— Я не прошу, Владик, я настаиваю. Это решение приняли старейшины.
— Уже все роли давно распределены, каждый знает, сколько он получает от «дури». Цепь очень длинная. И что же я скажу людям, если придется урезать их долю? Они просто перестанут со мной работать. Поломается хорошо отлаженная система. А создавать новую ой как тяжко! Ты сам обо всем этом знаешь! Предлагаю: останемся при своих, пока дело не зашло слишком далеко.
Рушан отрицательно покачал головой:
— Так мы не договоримся. Я хочу получить свою долю.
— Тебе придется начинать все сначала.
На этот раз улыбка Рушана напоминала оскал хищного зверя. Такой и проглотить может при всей своей кажущейся учтивости.
— Я готов к этому.
Варяг понял все. Вот она, восточная хитрость — Рушан продуманно завысил свою долю, чтобы заставить его отказаться от сотрудничества. По-другому, он просто выживал законных, в лице Варяга, из наркобизнеса. Удивляться не стоило, слишком большие деньги стояли на кону.
— Ах, вот оно как, значит, у тебя уже наработаны какие-то связи.
— Возможно, — без охоты ответил Рушан и посмотрел на часы, давая понять, что разговор закончен. Еще одна непростительная бестактность. — Только давай не будем лезть в дела друг друга.
— Жаль, что у нас не получилось разговора. С Исламбеком мы были не только компаньоны, но и друзья. Что с ним случилось?
Рушан умело изобразил страдание:
— В последнее время он очень много болел… Организм у него старый, вот и не выдержал.
— Да, конечно, — в тон Рушану сочувственно произнес Варяг. — Вот поэтому его и похоронили с тремя пулями… Причем одна пуля угодила в затылок. И стрелял кто-то из очень близких, прямо в упор.
Рушан ответил не сразу. Сначала его лицо покрыла смертельная бледность, затем щеки порозовели.
— Ты меня в чем-то… подозреваешь? — не без труда разлепил он губы.
— Я просто не могу понять одного, по какой такой надобности он оставил с собой всего лишь одного телохранителя. Кажется, парень тоже очень сильно заболел… Его пришлось похоронить с ножевой раной. Я смотрю, что в твоем окружении гуляет очень заразная и смертельная болезнь.