Смотрящий вниз
Шрифт:
– Я понял, понял! – Остановившись, я достал из пачки сигарету. Но тут же с досадой сообразил, что в пределах монастырской ограды мы, верующие, не курим.
– Итак, – дождался меня Вершинин. – Условия вклада – вот что важно. А условия депозитного вклада, согласно подписанному сторонами договору, таковы, что снять даже часть суммы каждый из нас может лишь с подтвержденного согласия партнера. А сумма, заметьте, значительная: шестьдесят четыре миллиона долларов, не облагаемых налогами. Поверьте, я и думать забыл о той глупой истории, что случилась тридцать лет назад, когда Аркадий предложил мне сыграть – а игрок он, между прочим, отменный! – на собственную
– Не обо мне сейчас! – перебил я Вершинина.
Иннокентий Парфенович терпеливо улыбнулся и продолжил как ни в чем не бывало:
– Но нет, Аркадий не забыл. Не забыл мне и не простил. И когда моя доля срочно понадобилась, чтобы сохранить с наступлением финансовой лихорадки доверие вкладчиков «Дека-Банка», Аркадий предложил этот подлый реванш. Условия вам почти все известны, кроме того, что победителю достается вся сумма. И более – ему отходит пакет акций проигравшей стороны. Отказаться я не мог. В противном случае – полный крах. Многие банкиры тогда воспользовались ситуацией, нагрев и руки, и собственных клиентом, но я человек старого воспитания. Чтобы избежать отзыва лицензии, я влез в долги под гарантию всего своего имущества и восстановил активы банка. Должен я, кстати заметить, все тому же Маевскому. Я полностью оказался в его власти.
– Дальше! – Сочувствия к Вершинину почему то у меня не возникло.
– Аркадий жаждал крови. Иннокентий Парфенович присел на знакомую мне скамейку и жестом пригласил устраиваться рядом. У него, конечно, и прежде бывали странности – назовем их причудами, – но тут я вдруг понял, что он просто сходит с ума. Живые люди вместо фигур с его и моей стороны – такое условие он поставил в нашей партии. С шизофренической одержимостью он разработал целую систему правил, вплоть до устранения каждой выигранной фигуры особенным способом, присущим ее «символическому значению».
– Ваша жена, как я догадываюсь…
– Да! – оборвал меня Вершинин. – Белая королева!.. Белый ферзь, строго выражаясь. По-моему, Аркадию даже и деньги мои не так были важны.
– А вам? – задал я в общем-то лишний вопрос.
Иннокентий Парфенович ответил на него, когда сел играть.
– Словом, партия началась, – спешил он закончить свой рассказ. – Секундантом и ответственным за исполнение всех правил по настоянию Аркадия был назначен известный вам Караваев. Только ему Аркадий всецело доверял. И напрасно, как выяснилось, но не будем отвлекаться!
– Не будем! – поддержал я рассказчика.
– Игрок я, поверьте, сильный, да и консультанты у меня профессионалы. Наверное, я был бы н состоянии выиграть любую партию, кроме этой. В Бога я, как вы уже слышали, не верю, но вот – судьба!.. Людей, как из моего штата, так и из штата Маевского, отобрал Караваев. Поначалу я даже и не придавал значения тому, кто попал в мой список «белых».
– Естественно, – согласился я саркастически. – Всего лишь «белые твари». Что вам до них?
– Иногда лучше не знать того, чего не хочешь!
Вершинин не оправдывался, нет. Скорее это было похоже на исповедь.
– Только и я поставил условие в надежде на чудо! Чудо не чудо,
– При своих?! – опять не сдержался я. – При тех, кто еще останется?!
«Нам платят за скорость, а не за количество!» – вспомнил я признание экспедитора Музыканта.
– Последнее слово было за ним, – вопрос мой Вершинин опустил как несущественный, – и Маевский выдвинул встречное: снятая с доски фигура, начни она прятаться или активно мешать игре, устраняется любым способом, на усмотрение Караваева. Тут мне было, извините, плевать. Изощренные «символические» методы устранения вообще не моя идея, как и вся эта свинская игра.
– А обо мне что-нибудь? – напомнил я Вершинину о своем присутствии.
– О вас, – перевел он историю н другое русло.– Тут появились вы. И с вами – надежда.
Я, как некогда Кутилин и поисках судей, заглянул под скамейку. Дурачество порой у меня проявляется как защитная реакция.
– Иван – а мы с ним действительно были друзья – поведал мне о знакомстве Марины с интересным молодым человеком из моего финансового учреждения, – между тем продолжал Вершинин. – И мне захотелось узнать о нем побольше. Даже не так мне, как Ивану. А занявшись вашим личным делом, я только тогда и понял, что вы – участник шахматной партии. Сам я помешать игре не мог: начни я спасать или прятать свои фигуры, Аркадий бы об этом проведал. На него целое сыскное бюро трудилось с филиалом в Санкт– Петербурге. Но Иван – другое дело, и я рассказал ему о партии. Против интересов своего младшего брата, который, уместно вспомнить, любил его, сколь вообще был на то способен, и даже вложил деньги и его пресловутое казино, Иван бы ни за что не пошел, но– Марина! Ее возможное счастье… Иван попытался деликатно, в рамках своего представления о дозволенном, дать вам шанс. И вы знаете, Александр, когда он мне сообщил о вашем фантастическом выигрыше, более того – о вашей рискованной манере играть, я словно почувствовал, что каким-то неизъяснимым образом мы с вами связаны! Что вы и есть мой шанс! Вы – та фигура, на которой Маевский сломается!
– Потому вы беречь меня не стали, а, напротив, бросили в бой! – подхватил я его изложение. – И оголили королевскую линию. Впрочем, тут же нашлись и прикрыли себя кем-то еще! Голый король, согласитесь, отличная мишень для шуток Маевского!
На мою тираду Иннокентий Парфенович вяло усмехнулся:
– Думайте как желаете. Вам надо было просто исчезнуть, как я в свое время и посоветовал, и тогда партия была бы аннулирована. Глядишь, кто-то остался бы и жив. Например, Варданян. Или Виктор Краюхин, мой референт.
– А кто-то бы умер, – продолжил я. – Например, Марина.
– Ну и как она теперь себя чувствует? – не сдержался уже Вершинин.
Я было начал подниматься со скамейки, но он взял меня за рукав:
– Подождите, разговор еще не окончен! Вы сами остались и пошли до конца. Когда я понял после смерти Ивана… Инфаркт он заработал, когда Аркадий позвонил ему в казино – вы помните то утро?! – и обвинил брата и том, что он из-за посторонней девчонки пытается помешать делу всей его жизни, и что Марина теперь по его вине останется в заложницах, пока вы, Александр, не умрете, как это вам высочайше и предписано!.. Так вот, когда я понял, что вы не отступитесь, то и решил слегка вам помочь: подсказочку дать небольшую в виде списка «белых фигур».