Смотрю на Божий мир я исподлобья…

Губерман Игорь Миронович

* * *

Придя в себя после наркоза,я тихо теплил чувство честное,что мне милее жизни проза,чем песнопение небесное.

* * *

Тюрьмы, где провёл я много дней,помнятся мне ярко и пронзительно —светлые места судьбы моейвыглядели крайне омерзительно.

* * *

Я мыт, постригся, гладко выбрит —готов, как юный пионер,из жизни

я на время выбит,но я и так пенсионер.

* * *

Уже в петле зловещего витка,навязанного мне фортуной хваткой,—о чём томлюсь? О прелести глоткаспиртного, раздобытого украдкой.

* * *

Судьба права, но не вполне:я тих от завтрака до ужина,перчатка, брошенная мне,была не шибко мной заслужена.

* * *

Течёт неспешная беседабез ни единого секрета —я разбудил в себе соседа,горит ночная сигарета.

* * *

В нашей маленькой, но солнечной странекаждый житель так умён и так толков,что не может оставаться в сторонеот дискуссий оголтелых мудаков.

* * *

Мы в театре жизни в полном правена любой актёрский реквизит,но к чужой приклеиваться славеможет лишь заядлый паразит.

* * *

Ночные всюдные огнитворят нам ночь такой воскресной,что освещают даже днис их безнадёжной мглой окрестной.

* * *

Тиха вечерняя больница,я завтра буду глух и нем,а нынче ночью мне приснится,что я под пиво раков ем.

* * *

Сейчас бы капельку хлебнуть —и стихнет мелкий бес,налил бы рюмку кто-нибудь,но в мире нет чудес.

* * *

В немом покорстве жду рассвета,по жизни мыслями мечусь,в пространстве крутится планета,а на кровати – я верчусь.

* * *

Целительна больничная кровать,и в тянущейся смутности ночейна ней заметно легче уповатьна опыт и умение врачей.

* * *

Я очень рад вести дневник,внося любой пустяк невзрачный,а рядом бедный мой двойниклежит – разрезанный и мрачный.

* * *

Портновской блажью все грешили,кто рядом жил и кто живёт:в России дело мне пришили,тут – перешили весь живот.

* * *

Теперь к удачам ветер дует,уже пора вести им счёт:и

рак во мне не зазимует,и виски снова потечёт.

* * *

Довольно издевательски судьбойна время я премирован отныне:я всюду свой сортир ношу с собой,красиво это только на латыни.

* * *

Кончается последняя страница,пора идти за лаврами и нам,так курица, снеся яйцо, гордитсяи смотрит свысока по сторонам.

* * *

Всё стало проще и скудней:ничком валяюсь на тахте,царит покой в душе моей,пока нет болей в животе.

* * *

Пусты фантомы ожиданий,они безжалостно подводят,а я мечтал: следы страданиймоё лицо облагородят.

* * *

Прогнозы мрачны и зловещи,а страх – у всех из-за всего;безумный мир бессильно плещето стены дома моего.

* * *

Наш дух – погрешность достоверности,ибо лишён материальностигибрид летучей эфемерностии ощутительной реальности.

* * *

Судьба являет мудрую сноровку,с годами украшая голый срам:в тюрьме я наколол татуировку,теперь имею мужественный шрам.

* * *

Туники, тоги, кимоно —футляром выглядят наряды,в которых всё своё кинотаскают юные наяды.

* * *

Годы утекли, как облака,возраст мой угрюм и осторожен,старость – вроде знамени полка:тяжко воздымать, но честь дороже.

* * *

Хожу я плохо: ноги ватные,и нет упругости у чресел,и ощущенья неприятныегде врач кишки мои подвесил.

* * *

Все мышечные силы будто скисли,диван меня зовёт, как дом – солдата,и хочется прилечь уже от мысли,что надо на минуту встать куда-то.

* * *

Ручки-ножки похудели,всё обвисло в талии,и болтаются на телемикрогениталии.

* * *

Хотя ещё не стал я пнём застылым,но силами – уже из неимущих:на лестнице немедля жмусь к перилами нервничаю, глядя на бегущих.

* * *

Ужасно это жалко и обидно,что разум, интеллект и юмор мой —гнездились, как отныне очевидно,в отрезанной кишке моей прямой.