Смотрю на Божий мир я исподлобья…

Губерман Игорь Миронович

* * *

Бывало время взлёта и упадка,бывал еврей иллюзий диких пленником,однако наша главная загадка —в ползучей неприязни к соплеменникам.

* * *

Старость – это трудная стезя,много в ней невидимых заборов,и на всё покласть уже нельзяиз-за частых старческих запоров.

* * *

Таю немногое, а в частности —один существенный момент:в

моей публичной безучастностибрезгливость – главный компонент.

* * *

Люблю полемику по-русски:вразнос, без жалости, крушительно;при должном качестве закускиона влияет освежительно.

* * *

В ту полночь рак почуял тоже,что выжить он во мне не сможет;и мне приснились безобразныечудовища ракообразные.

* * *

Смотрю на жизнь оптимистически —пусть обвиняют в верхоглядстве,а если глянешь чуть мистически —сакральный свет лежит на блядстве.

* * *

Когда б я жил на свете дольше,то и херни наплёл бы больше.

* * *

Писать мудрёно – просто неприлично,душе нужна при чтении приятность,мудрёное всегда косноязычно,а мне мила прозрачная понятность.

* * *

Радуюсь я, видя жизни буйство,где огонь поганства подзатух,но в чаду холопства и холуйстваслабо вызревает вольный дух.

* * *

Я получшал в пути тернистом,весь эгоизм во мне примолк,я стал настолько альтруистом,что возвращаю взятый долг.

* * *

В культуре всё запутано и сложно:что рушили, чуть позже – невредимо,а многие «нельзя» звучат как «можно»и даже иногда «необходимо».

* * *

Моё по долгой жизни обретение —встречал его у старых заключённых,—что выучился жить я, как растение:рад солнышку, и мыслей нету чёрных.

* * *

Близка вторая операция,и это, в общем, замечательно:в моём устройстве разобратьсяврачи решили окончательно.

* * *

Пишу я не ахти, не чересчур,но так как я от этого торчу,меня прихватит подлый окочурне ранее, чем сам я захочу.

* * *

Уже года и не осенние,настала зимняя пора,зато мне снятся сны весенние —в них я гуляю до утра.

* * *

Из моих блокнотов и тетрадок —всюду невзначай и между прочим —светится иной миропорядок,нежели

Творец накособочил.

* * *

Давно на этом свете предпочтениея книгам, не колеблясь, отдаю,поскольку только выпивка и чтениеопрыскивают светом жизнь мою.

* * *

Были мной не раз уже замеченыв наших ощущениях секреты:утром сигарета или вечером —разные по вкусу сигареты.

* * *

Только от людей и ждёшь беды,мне страшней торнадо и обвалате из нас, чьи принципы тверды,их вокруг меня, по счастью, мало.

* * *

Многие дела теперь подсудны;числя их в разряде пустяков,умные бывают безрассуднычаще осторожных дураков.

* * *

Врачи меня подвигнуть норовят,чтоб это я не ел, и это не…Кормясь весьма охотно всем подряд,особенно люблю что вредно мне.

* * *

Пение – не голос и не слух(лично я лишён того и этого),пение – волнующийся духтела, возлиянием согретого.

* * *

Склероз, недавний друг мой близкий,велик и грозен, как Аллах,я сам себе пишу записки,напоминая о делах.

* * *

Ещё мы не в полной отключке,и нам опасения лестны,чтоб как бы на свадьбе у внучкине трахнуть подругу невесты.

* * *

Река и море, лес и горы,и всюду воздух льётся сочно…Люблю природные просторы,но по возможности – заочно.

* * *

Пишу я в никуда, ни для чего,что выйдет – я не ведаю заранее,но нечто сотворять из ничего —божественное, в сущности, играние.

* * *

Теперь уже, где я ни буду,сюда захочу я вернуться,чтоб чувством причастности к чудуопять и опять захлебнуться.

* * *

Напрасно – изучать меня извне,хотя копаться попусту приятно,а то, что совершается во мне,и мне по большей части непонятно.

* * *

Нет, мы на одиночество не ропщем,уже благополучие важней,но больно колет память: в рабстве общемгораздо жили ярче и дружней.

* * *

Мы не склонны сегодня к утопиям,и иллюзии нам ни к чему,но прекрасен и сладостен опиум,и ещё мы вернёмся к нему.