Sms-анекдоты про Вовочку, Штирлица, Петьку и Чапаева
Шрифт:
Священник чинит табуретку в своем саду. Внезапно он обнаруживает, что за его действиями исподтишка наблюдает компания окрестных мальчишек.
– Вы что, дети мои, хотите научиться забивать гвозди? – спрашивает священник.
– Нет, – отвечает Вовочка, – хотим услышать, что говорит священник, когда попадает молотком себе по пальцу!
Василий Иванович просит Петьку вырыть окоп.
– Петька, тебе, сколько нужно времени, чтоб к рассвету все было готово?
– Иван
– Я написал: пиши разборчиво!
Штирлиц перешел границу незаметно. Об этом он узнал из утренних газет.
В зоопарке Вовочка спрашивает своего отца:
– Папа, а почему у лебедя такая длинная шея?
– Это потому, сынок, чтобы не утонуть, когда повышается уровень воды.
– Вот кончу службу и куплю себе садовый участок под Рязанью, – думал Штирлиц, подъезжая к своей загородной вилле под Берлином.
Штирлиц ехал на машине по городу и вдруг увидел голосующего Бормана. Подумал: «У-у фашистская гадина, сейчас я подвезу, а потом опять два часа машину мыть?»
Проходит Петька медкомиссию. На приеме у ЛОРа. Врач проверяет у него слух, шепчет:
– Двадцать два.
А Петька по инерции таким же шепотом ему отвечает:
– Двадцать два.
– Что вы сказали?
Штирлиц встал с облегчением и попробовал слив. Потом еще попробовал. Потом Штирлиц заметил табличку: «Слив не работает».
На плечо Штирлица села муха. «Следят», – подумал Штирлиц.
Вовочка:
– Пап, а пап, тут где-то мой новый винч лежал, ты не видел?
Папа:
– А-а-а... Я это... думал, пепельница...
Мюллер сидел в своем кабинете и читал газету. В глаза ему бросилось объявление: «Поп-группе срочно требуется пианистка». «Обнаглел пастор», – подумал Мюллер.
Мюллер подозревал, что Борман – русский агент. Обратился к Штирлицу и тот сказал:
– Надо натянуть веревку перед кабинетом Бормана, когда он запнется, мы узнаем, кто он.
Так и сделали. Идет Борман, запнулся:
– Ой, б...я!
Мюллер:
– Ни х...я себе!
Штирлиц:
– Тише, тише, товарищи!
Штирлиц стоял в туалете и по капле выдавливал из себя раба.
Василий Иванович проходит осмотр в больнице. Заходит к первому врачу. Ему говорят:
– Разденьтесь и нагнитесь!
Подходит врач, раздвигает ягодицы и спрашивает:
– Вы курите?
– А что, пахнет?
Мюллер как-то позвал Штирлица
В 9.30 Штирлиц зашел в машинное бюро. В это время здесь всегда можно было поживиться каким-либо секретным документом: все машинистки уходили смотреть «Богатые тоже плачут».
Проходя по коридору, Штирлиц толкнул дверь кабинета Бормана. Дверь не открылась. Штирлиц толкнул сильнее. Дверь не открылась. Тогда Штирлиц разбежался и ударил в дверь плечом. Дверь не открывается. Голос Копеляна за кадром: «На себя, болван! Дверь открывается на себя!»
Как-то раз Петька спросил, почему Василий Иванович не носит папахи. Тот ответил:
– Потому что издали папахи похожи на мозги
Штирлиц подошел к явочной квартире и увидел на двери плакат: «Явка провалена!»
– Да, – подумал Штирлиц, – явка действительно провалена. Раньше было написано просто: «Явка».
Шагая по аллее, Штирлиц увидел огромную лужу. «А, по х...ю!» – подумал он и смело шаганул. Лужа оказалась по уши.
Правдивая история: «Однажды Василий Иванович заболел, и врач велел ему три раза в день закапывать капли. Он до сих пор закапывает их у себя в огороде».
Штирлиц шел на встречу со связным. Штирлиц сразу его узнал. В России опять были перебои с мылом.
Шелленберг дал Штирлицу наводку. «Немного, зато в валюте», – подумал Штирлиц, пряча рейхсмарки.
Вовочка моется с мамой в бане и замечает у нее курчавый треугольник.
– Что это такое, мамочка?
– Это мочалка.
– Ну, у папы лучше, та с ручкой, – по-хозяйски замечает Вовочка.
Штирлиц прятал акции в трусах. Они все не поднимались.
В кромешной тьме по спине у Штирлица забегали мурашки. «Интересно... вши или блохи?» – подумал Штирлиц.
Василий Иванович:
– Скажите, а что, граница по-прежнему на замке?
Пограничник:
– На замке! А то сам бы давно ушел...
Штирлиц вошел в положение русской радистки. Затем вышел и поставил ее в другое положение.
За Штирлицем следили. Их было семеро. Мюллер и шестерка Айсман.
Штирлиц пишет письмо в конференцию: «Hi, All!» Мимо проходит Мюллер, и Штирлиц поспешно исправляет: «Heil Hitler!»