Смутное воспоминание

Soulmate Ksenia

Дама понимающе улыбнулась и продолжила.

– Ваши занятия начинаются с завтрашнего утра. Весь второй этаж занят воспитанниками. Надеюсь, вы сможете подружиться, ведь наши студенты славятся крепкими узами. На первом этаже вы сможете найти все нужные кабинеты в Восточном крыле, где сейчас мы находимся. Общий зал открыт для посещения в любое время, также свободен вход в библиотеку…

– Бетти, ты слышала, здесь есть библиотека, – оживилась Дани, поменяв свой осуждающий взгляд на восхищенный.

– Строго запрещаю проходить в Западное крыло первого этажа, где находятся комнаты преподавателей, работников поместья и кухня. Дом для выпускников стоит отдельно, вы можете посещать его по приглашению

студентов класса А. Если у вас есть какие-то вопросы ко мне, то прошу, не стесняйтесь.

Никто не поднял руку и не произнес ни слова. Тишину нарушил скрип двери, которая медленно открылась. В зал вошел Нойн, девушки заулыбались и задергались, мадам не шевельнулась. Парень облокотился на одну из колонн и нашел глазами Бетти. Та, раздраженная от незнания, резко перевела свой взгляд с Нойна и произнесла.

– Мисс Эйденшвейн, верно? Не могли бы Вы объяснить, каким образом отбираются студенты и что случается с окончившими курс?

Мадам вновь понимающе улыбнулась. Бетти наклонила голову, чтобы Нойн мог лучше рассмотреть ее, и продолжила сохранять невозмутимость.

– Каждый год наши воспитанники сдают экзамены, и те, кто справляется с тестами, переводятся на класс выше. Если сумма ваших баллов будет недостаточной для установленной планки, вы всего-навсего отправитесь домой. К сожалению, еще ни один выпускник не сдал экзамен на отлично. Однако все наши студенты обрели несомненный опыт и право занимать высокое положение в государственных организациях всех стран мира. На Ваш первый вопрос я отвечу после, когда вы получите диплом высшей степени и станете студенткой, выполнившей задания на сто баллов. Это Вам мой стимул быть первой, – с этим словами мадам развернулась на каблуках и направилась к двери, одарив сына осуждающим взглядом.

А'ртур бросился открывать двери зала, пропуская вперед мисс Эйденшвейн, затем комнату покинул Нойн, не дав девушкам и шанса начать беседу. Присутствующие тут же загалдели, забыв о существовании новеньких, точнее трех новеньких, потому что юный Алла'н теперь стал объектом интереса номер один. В основном на него просто глазели, но одна, по-видимому самая смелая, подошла вплотную и даже заговорила.

– Привет, я Тольелита Розелин, могу видеть сквозь предметы. А какие способности у тебя? – глинистого цвета волосы девушки торчали в разные стороны, глаза отдавали ярко-бирюзовым цветом, словно их обладательница вставила линзы.

– У меня нет таланта, – грубо отрезал молодой человек и, поднявшись на ноги, покинул зал.

– Не думаю, что это хорошая идея расположить к себе парня, – вступила в разговор Джессика, поправляя длинные волосы. – Заговорить первой – очень смелый поступок, но он отталкивает. Сколько лет ты пробыла в стенах этого дома?

– Здесь можно жить не более трех лет. Неужели ты не слышала? – Тольелита сложила руки у груди.

– Напоминает кадетский корпус, – усмехнулась Джессика, поднимаясь с дивана.

– Ты помнишь, кем была до того, как попала сюда? – неожиданно выпалила Даниэла, обратив внимание беседующих на себя и Бетти.

– Нет, – махнула волосами. – Меня это мало волнует, в отличие от твоей рыжей подружки.

Джессика слилась с остальными учащимися и скрылась за дверью, девушки продолжали галдеть на фоне.

– Ох, давно у нас не было таких наглых, – призналась Тольелита.

– Ей же хуже, – прошептала Бетти, глядя на закрытую дверь.

– Кстати, девушки, с днем рождения вас, – улыбнулась студентка, хлопая глазами.

– И правда, сегодня мне исполнилось восемнадцать, – задумалась Дани, удивленная, как вообще могла забыть такое.

– Но откуда ты знаешь? – Бетти распахнула карие глаза.

– Это просто: как только избранному исполняется восемнадцать, мадам переправляет его сюда,

а следовательно, новички имеют одинаковую дату рождения.

– И это всегда один день? – Бетти продолжала сыпать вопросами.

– Конечно нет, иногда это случается в конце лета, иногда в начале зимы, – развела руками. – Для вас учебный год начинается в тот момент, когда вы попали сюда. Например, я оказалась в поместье шестнадцатого октября. Это мой День рождения и еще четырех девушек, которые прибыли сюда вместе со мной.

– Но по какому принципу мадам отбирает людей? – Бетти запутывалась еще больше.

– Никто не знает этого, маленький огонек. Хорошего дня! – Тольелита улыбнулась еще раз и радостно развернулась, убежав к своим подругам.

***

Элизабет не спалось. Дани после долгих страданий все же провалилась в сон, наглухо закутавшись в толстое одеяло. Бетти устало поднялась с кровати, мысленно проклиная скрипучий пол. Накинула ночную бархатную сорочку, украшенную кружевом, и вышла в коридор. Девушка отчаянно пыталась найти ответы. Если мадам настоятельно рекомендовала, нет, запретила, посещать Западное крыло, то, вероятно, нужную информацию стоило искать именно там. Бетти медленно спустилась по лестнице и завернула в длинный хол. На многочисленных дверях разместились таблички, гласившие: «миссис Пэнси», «А'ртур Филлити», «мадам Дибоссе'», «мадам Энжи», «миссис Лейль», «мистер Э'верст», «миссис Э'дольф», «мистер Э'фис». На одной из дверей таблички не было. Она значительно отличалась от остальных: массивная, железная и закрытая на замок. В конце коридора находились еще три комнаты. В них вели роскошные деревянные двери с изразцами. С левой стороны золотая надпись говорила о том, что здесь живет Фенниса Эйденшвейн, а с правой – Нойн Эйденшвейн. Дверь, находившаяся посередине, была самой изысканной. От нее веяло холодом, у Бетти закралось подозрение, что в той комнате никто не жил. Девушка, словно под действием чар, протянула ладонь к ручке и легким движением распахнула дверь, представ перед тьмой.

Бетти не ощутила страха, лишь сильное желание и какое-то знакомое чувство. Девушка шагнула вперед, оставив в проходе щель, чтобы хоть немного осветить помещение. Голые ободранные стены искажались в темноте, в комнате не было мебели и светильников, в полу виднелись гнилые доски, пахло плесенью и смертью. Бетти не понимала, как за такой роскошной дверью могла находиться столь жуткая и безжизненная комната. Но еще больше девушка не понимала, почему ее оставляли открытой. Что именно миссис Эйденшвейн скрывала в Западном крыле? Может, она просто не хотела, чтобы воспитанники мешали преподавателям и персоналу? А если дело было в этой комнате, то что такого могло рассказать пустующее, на первый взгляд, помещение?

И тут Элизабет заметила огромную картину, покоившуюся на стене. На нее падал луч коридорного света, открывая зрителю портрет молодой девушки. Бетти подошла ближе, заметив на этот раз юношу, который находился подле золотоволосой красавицы. Часть волос девушки была забрана, другая часть спадала по платью и не помещалась в размер картины. Одежда господ напоминала дорогие шелка девятнадцатого века. Глаза девушки были полны печали, которая растворялась в сером цвете. Молодые люди были весьма похожи друг на друга, однако образ юноши выражал гнев и агрессию, выглядел устрашающе и надменно. Бетти долго смотрела на портрет, чувствуя странный магнетизм и тоску на сердце. Эта девушка отчего-то была ей так знакома, отчего-то та боль, что выражало ее измученное лицо, томно отдавалась на сердце Бетти. Элизабет неосознанно потянула к портрету руку, стремясь дотянуться, стать ближе с этими прекрасными чертами, слиться с обликом, который отожествлял время.