Смутное время
Шрифт:
– От меня, Лэм, от меня. Их правитель требует, чтобы я отправился в Гортен к его величеству. – Логнир ободряюще положил руку на плечо сержанту Лэму. – Я вернусь за вами, ребята, клянусь Хранном! Не унывайте! Все будет в порядке!
Сотник бросил последний взгляд на воинов, которым предстояло все это время пробыть пленниками в этом опасном и в то же время прекрасном месте, после чего направился к стене. Эльфийка заколола на плечах золотой иглой длинный дорожный плащ, набросила на голову капюшон и легким шагом пошла вслед за человеком.
Рот раскрыт в немом крике,
– Зря ты не выполнил мою предсмертную волю, дружище, – прохрипел мертвец, его зубы были обломаны, а изо рта разило жуткой вонью. – Я ведь просил тебя. Я не оставлю тебя, будь ты теперь хоть сотню раз сам себе господин. – Покойник усмехнулся. – Господин…
– Уйди! – закричал человек. – Уйди!
– Господин!
– Ааа! – закричал человек и проснулся.
В дверь настойчиво стучали, послышался голос хозяина трактира:
– Господин, у вас все в порядке?
– Да все у меня в порядке… – соврал человек.
Удовлетворенный ответом, трактирщик ушел.
Проснувшийся тем временем сел на жесткой кровати и потер ладонью глаза, пытаясь унять безумно скачущие мысли.
Прошло одиннадцать дней с тех пор, как он вырвался из леса. Он проехал через двадцать первую заставу, запутал следы и устремился на запад, где его, как он надеялся, никто и никогда не сможет найти. Он добрался почти до самого Златоглавого, [16] но не стал пересекать границы Сархида.
16
Так иногда называют Хиан, главный город Хианского герцогства, благодаря золоченым куполам его храмов и блестящей на солнце черепице крыш.
Таверна находилась на одной из запыленных улочек провинциального городка. Ее название было «Бараний Рог», оно словно показывало, во что превратился ее основатель, выкручиваясь и изворачиваясь, чтобы открыть это паршивое заведение.
Чудом уцелевший в том страшном лесу наемник, едва заперев за собой дверь комнаты номер семь на втором этаже, тут же повалился на кровать и проспал два дня кряду.
Все эти два дня ему снился один и тот же длинный кошмарный сон. Кровавая гибель всех ребят, треклятый храм в лесу, да и сам этот лес, чтоб он горел синим пламенем. А что, это идея! Подпалить с четырех концов, пусть поджарятся. Ишь, духи ночные, отольется вам, не будете больше танцевать на своих полянах и хороводы водить. Отправитесь все к своей праматери с ее Бансротовым временем.
Наемник легонько потрогал плечо. Странно, но яд в крови (а это, без сомнения, был яд) не тек дальше по телу, застыв где-то в левой руке. Что-то случилось, что-то неординарное и скорее всего магическое. Боль тоже куда-то отступила, оставив после себя лишь странный покалывающий холод.
Роун криво усмехнулся: он точно знал, что виной всему эта безделушка, стоявшая перед ним на столе. Чаша белого дерева, окованная тремя дугами
Наемник встал с кровати и, с шумом выбив пробку, перелил содержимое зеленой бутылки в чашу.
– Хм, почти вся вошла. – Сержи заглянул в кубок, усаживаясь на жесткий стул с твердой спинкой. – За вас, ребята, – прошептал он напоследок и сделал глоток…
Сержи так и сидел, наслаждаясь старым сархидским вином, когда примерно в десять часов вечера, в то время, когда за окном уже было темным-темно, в дверь раздался стук.
– Кто? – Роун схватился за рукоять меча.
– Господин, это я, Тул, – раздался из-за двери голос хозяина трактира.
– Чего тебе? – грубо спросил пьяный наемник.
– Тут… К вам пришли.
– Я же велел никого ко мне не пускать! – нетрезвым голосом ответил Сержинар Роун, но в голове моментально прояснилось; из лежавших на столе ножен тихо-тихо пополз меч.
– Но тут… – Трактирщик запнулся. – Вы совершенно правы, господин. Но тут очень важные господа.
– Кто? – спросил наемник, тихо вставая со стула.
– Я, – раздался новый голос: старческий и сердитый. – Открывай, Роун, иначе я спалю тебя вместе с этой жалкой комнатушкой.
– Но вы же не собираетесь… – испуганно начал трактирщик.
– Тихо, Тул, – оборвал толстяка все тот же голос. – Итак, Роун, что ты предпримешь?
– Ты – маг? – спросил Сержи, пытаясь выгадать время. Сам же на цыпочках подошел к двери и встал за ней. Меч поднят в замахе; в глазах ни следа выпитого дурманного зелья.
– Я прекрасно вижу, что ты делаешь, Роун, и мне это совсем не нравится.
Сержи не ответил, все так же ожидая, к чему приведет эта беседа. Открывать дверь он собирался в самую последнюю очередь, а если точнее – не собирался вовсе.
Вот и явились по его душу. Пришли за ним. Он прекрасно осознавал, что ему не дадут спокойно уйти те, кто придумал эту блестящую авантюру и исполненный по первому разряду план. Значит, Ринен, старый злобный гоблин, был такой же куклой, как и он сам. Конечно, им не нужно было самим ехать в Конкр, самим грабить тот храм, самим уносить оттуда ноги, подставляя спину под эльфийские стрелы и смертоносные иглы…
Вдруг что-то начало происходить: засов сам собой медленно поднялся из пазов, будто придерживаемый невидимой рукой, петли жалобно скрипнули, и крепкая дверь медленно открылась.
Сержи приготовился бить, лишь только незваный гость появится в комнате, но и тут его ждало жестокое разочарование. Когда высокий старик в черном плаще вошел внутрь и наемник уже собирался ударить, меч вдруг просто повис в воздухе в том самом месте, где хозяин его сперва держал, а потом, в недоумении, выпустил рукоять! Да, маг знал свое дело.
Солдат удачи попытался выхватить из-за голенища кинжал, но тот и не думал появляться в руке. Сержи снова и снова дергал за рукоять – бесполезно, кинжал остался на месте, а в руке витал один лишь воздух. Треклятый колдун! Чтоб тебе пусто было!