Смысл жизни
Шрифт:
— Я все сказала, — отчеканила Констанс, глядя на Чарлза в упор. — Теперь мне надо идти.
— А как же насчет этого? — осведомился Чарлз, кивнув на окна столовой. — Хочешь сказать, тебе не понравилось?
— Вот именно. — Наконец на помощь подоспела запоздавшая гордость, и лицо Констанс стало непроницаемым, как маска. — Не понравилось.
— Понятно. — Голубые глаза впивались в нее, словно лазерные лучи, холодя душу ледяным сиянием.
— Теперь я могу идти? — спросила Констанс, вызывающе глядя ему в глаза.
— Ну разумеется. — Он сделал шаг назад. — Ты всегда можешь уйти…
Ты всегда можешь уйти —
— Прощай, Констанс! — прозвучало ей вслед.
— Прощай, — прошептала она, подходя к машине.
Лимузин Шарлотты стоял буквально в двух шагах, так что, проходя мимо, леди Берклифф не могла не заметить крохотного «остина» Констанс.
Интересно, поймет ли Чарлз, что она помешала нам нарочно? — подумала Констанс. Да какая теперь разница, с досадой решила она, садясь в машину.
10
Вопреки ожиданиям следующие две недели после визита в Стэйн-холл пролетели как один день. Разбитая и подавленная, с небывалым рвением набросившаяся на работу Констанс почти не замечала, как мчится время. Она придумала себе негласное правило работать не покладая рук от рассвета до заката, и вскоре большая часть готовых заказов, полученных на выставке, заняла достойное место на полках гончарной мастерской. Работа давала Констанс новые силы, возрождала к жизни ее волю, наполняя сердце наслаждением и гордостью за проделанный труд.
По ночам все было иначе…
Первую она провела без сна, проворочавшись с боку на бок в жесточайшей агонии самобичевания и бессмысленных воспоминаний. Едва за окном забрезжил рассвет, Констанс была уже на ногах и, уединившись в тишине мастерской, с удвоенной силой принялась за работу. Но даже изнуряющий труд в течение лишенного всяких развлечений дня не довел ее до полного изнеможения, и следующая ночь оказалась не лучше предыдущей.
Она работала допоздна, выбираясь из мастерской лишь для того, чтобы прогуляться с Банга, и делая это только потому, что «так надо», и спешила вернуться к гончарному кругу.
Она лепила, делала эскизы, ходила в магазин, готовила пищу и гуляла, но все это время ее неотступно преследовало воспоминание о высоком темноволосом мужчине, настоящем красавце, в котором все было совершенно — от корней волос до кончиков пальцев.
Немного полегчало утром третьего дня, когда зашедший поболтать Джеффри упомянул между прочим, что Чарлза вызвали за границу на несколько дней в связи с очень срочным делом.
— Благодаря вам, милая Констанс, он проводит в Суррее больше времени, чем обычно, — глубокомысленно заметил Джеффри, делая глоток ароматного кофе. — Мы уже привыкли, что видим его от силы по праздникам. Старый мистер Стэйн был прирожденным дельцом, Чарлз, видимо, пошел по его стопам.
Констанс рассеянно кивала, думая о Шарлотте. Скорее всего существует другая причина
Две недели спустя во время очередного визита вежливости Джеффри принес страшную весть.
— На этот раз я зашел не просто поболтать, — прямо с порога начал он. — Плохи наши дела, боюсь, как бы чего не вышло.
— Что случилось? — спросила побледневшая Констанс. Ей почему-то показалось, что речь пойдет о Чарлзе. — Что с ним?
— Можно, я сяду? А то в ногах правды нет, — попросил Джеффри, и, когда Констанс, пробормотав: «Простите, Джефф, конечно же садитесь», — придвинула ему стул, озабоченно продолжил: — Он либо умрет, либо беда пройдет стороной. В любом случае всегда лучше перестраховаться.
— Но что я могу для него сделать?! — горячо воскликнула Констанс, проходя в кухню. — Сейчас сварю вам кофе, и вы все-все расскажете.
— Да успокойтесь, на вас же лица нет… А дело вот в чем. К нам поступило несколько заявлений о массовых отравлениях домашних животных, — заговорил Джеффри, облокачиваясь на кухонный стол. — Травят кошек, в основном деревенских. Я знаком со всеми местными садоводами, которые используют стрихнин для борьбы с вредителями, и все они прекрасно знают, что это смертоносный яд, и пользуются им с предельной осторожностью. Но либо кто-то что-то не учел, либо…
— Что?
— Либо у нас завелся псих, — закончил Джеффри. — Кто-то, ненавидящий кошек, а может, и собак. — Чудаков и в деревнях хватает…
— И собак… — повторила Констанс. Ее нервы были натянуты как струна. — Вы считаете, в следующий раз он примется травить собак?
— Не стану ничего утверждать, но, пожалуйста, будьте осторожны, — попросил Джеффри. — Всяко бывает. Смотрите за Банга в оба, когда спускаете его с поводка, не позволяйте ему рыться в земле и есть всякую гадость. Коты любят копаться в отбросах, и те, кто отравился, виноваты сами, что оказались в ненужное время в ненужном месте. Иногда такое случается.
— Каковы симптомы? Ну, в случае чего… — нервно спросила Констанс. — Как я узнаю, что он…
— О, узнаете без труда! — Джеффри горько усмехнулся. — У животного начинаются спазмы, оно выгибает спину, задирает голову и падает на живот.
— А как его спасти?
— Никак, Констанс. — Джеффри сокрушенно покачал головой. — Одна надежда, что вы успеете вовремя доставить собаку к ветеринару, а тот введет ему антидот. Но это вряд ли поможет, если яд уже распространился по организму. Впрочем, я уверен, что с Банга ничего страшного не произойдет, беспокоиться не следует, однако будьте внимательны.
Но Констанс беспокоилась, и сильно.
В течение нескольких дней после визита Джеффри она не спускала Банга с короткого поводка, что было воспринято собакой как оскорбление. В течение дня он привык выбегать из дома, когда захочется, а теперь, запираясь в мастерской, хозяйка сажала под замок и его, вынуждая любоваться красотами заливных лугов через стекла высоких окон.
Тот факт, что две кошки, которые, по словам Джеффри, были отравлены, жили в частных коттеджах между деревенькой и домом Констанс, а остальные — в деревне, вкупе с предположением, будто Банга может съесть какую-то дохлятину, а до ветлечебницы она быстро не доберется, вынуждал Констанс быть предельно внимательной.