Сначала было слово…
Шрифт:
— Нам пора, — заявил он, выразительно глядя на друга.
— Ты помнишь, кто такие архаровцы? — Спросил по-прежнему мрачный Володя, когда они вышли из кабинета. Он не увидел Сереги в приемной. Лейтенант сказал, что тот сразу же, как вышел из кабинета, прошествовал мимо, направившись
— Да вроде бы, — беспечно ответил Дима. — Какая разница.
Удачные переговоры, обеспечивавшие им будущее, заставили его смотреть на жизнь с оптимизмом. Володя его не понимал. Контракты — контрактами, а в их жизни, похоже, произойдет резкий поворот. И Безматерных это прекрасно ощутил.
— Я боюсь, что тебе придется с ними сейчас познакомиться, — пророчески сказал он.
Дима, внезапно став совершенно серьезным, посмотрел на него.
— Ты думаешь, с нами рассчитаются?
— Убежден.
— И?
— Голосую — потребуют, сбросим с себя ярмо. Пусть сами попробуют, что такое свобода.
Дима молча кивнул. Оставалось надеяться на лучшее.
Когда они вошли в общежитие, дружина их встретила в полном составе. Судя по мрачно сосредоточенным лицам Сереги Савельева и некоторых других студентов, им предстояло выдержать бой.
Как только они появились, Серега встал и сказал:
— Я хочу обсудить один вопрос.
Володя и Дима переглянулись. Что ж, их отряд не взвод Российской Армии, чтобы держать в кулаке. То, к чему они шли в течение нескольких дней, свершилось.
— Я знаю, что это за вопрос, — спокойно сказал Дима. — Если обчество требует, то что ж, пожалуйста, как угодно. Но может быть, мы вначале отчитаемся за поручение, которые
— Плевать, мы сами договоримся, — вскочил Колька, — без вас. Знаете, как вы надоели своим командирством.
— Мы тоже белые люди и сами можем многое решать, а не ждать ваших указаний, — поддержал его Леша Губанов.
— Тем более, условия, которые вы обсудили, нас не устраивают. — Отрезал Савельев. — Продались вы ментам. Под их дудку пляшете.
Володя почувствовал, как его начинает продирать предбоевая дрожь. Спокойно, — приказал он себе, — спокойно. Не хватало только своих же покрошить. Он оглядел присутствующих и не увидел ни одного сочувствующего лица. Делай после этого людям добро. Такого единодушного осуждения Володя не ожидал.
— Что мы сделали неправильно? — Спросил он. — Что?
— Никто не говорит, что неправильно, — ввязался в разговор Ромка Антонов. — Спасибо вам за все. Вас никто не гонит из общаги. Но вы суки, уже вот тут сидите, — он провел по горлу, — со своими придирками.
— Я так понимаю, — Дима мрачно улыбнулся, — вы лишаете нас наших постов?
— Мы вас не выбирали, — ответил Савельев. — Вы сами пролезли наверх и сели на наши шеи.
— Ага, понятно, — решил Володя. Он понял, что говорить о чем-то, убеждать студентов бесполезно. Им придется лишь выслушать новые попреки. — Командуйте сами, вот бумаги. Но имейте в виду, из общаги я не уйду, а у вас кишка тонка меня выгнать. Хотите нас видеть или нет. Пойдем? — Обратился он к Диме.
— Пошли, — вздохнул тот. Что им еще оставалось делать?