Сначала отвести беду...
Шрифт:
А дыхание ментов в затылок он ощущал почти физически.
…Стучат колёса, за окном мелькают какие-то огни.
Какие? Да, к чёрту. Неинтересно.
А интересно, что делает сейчас Райка? Спит… с каким-нибудь очередным хахалем. Или устроилась капитальнее?
Тебе-то что? Ну, была среди многих и такая баба…
Навестить её? Опасно. Т о г д а он старательно заметал следы. Чтобы никакая ниточка не связала прежнюю жизнь с новой, не связала Орехова с Хмуровым. С Хмурым. С его бурной жизнью в Москве… Вроде бы и замёл… Сколько лет прошло — никаких осложнений:
Только не из памяти. Вероятно, на уровне инстинкта Виталий всегда понимал, что московская авантюра — "вставной эпизод" в драме его жизни.
… И как-то внезапно заснул…
… Стучат колёса…
Проснувшись, Хмуров — или уже опять Орехов? — проснувшись сразу вспомнил вечерне-ночную маяту своих длинных мыслей.
Чего же больше — сожалений по разрушенной жизни удачливого кооператора — сейчас он видел, что некоторые из его сотоварищей обрели солидность "новых русских". Но сколько рухнули на самое дно!.. Он не интересовался жизнью бывших земляков, но однажды попалась в газете статейка, в которой среди других упоминался его старый знакомец и успешный тогда конкурент… Повесился бедолага Лёха, не смог или не захотел переквалифицироваться в бомжи…
Или не жалеет? Сколько острых впечатлений дало знакомство изнутри с криминальной жизнью. Верное слово нашлось — авантюра. Есть, есть в нём жилка авантюриста. А моральная сторона… Ну, моральные проблемы никогда его особенно не тревожили. Наедине с собой он не стеснялся признать, что СВОЯ рубашка для него всегда была ближе к телу и проблемы "других" его не волновали. Чувство супермена, которому всё дозволено, это… это…Это — "супер", как говорит молодёжь. Не так давно прочитал он брошюрку про сатанистов. Что ж, свободные они люди. Хотя какую-то брезгливость преодолеть так и не смог — сильно впитанное с молоком матери.
…Он снова свесился с полки. Соседки внизу мирно похрапывали. Ехать ещё долго. Скоро опять пограничный контроль, будь не ладны эти границы. Испохабили страну, развалили её мерзавцы.
Виталий усмехнулся — "остатки патриотизма заговорили". Ну, почему советская власть не додумалась: демократия демократией, а эту националистическую шпану нужно было раньше… К ногтю…Бизнес в большой стране, — разве это было бы хуже?
Пора бы прогуляться в сторону туалета… Но на литовской части пути туалеты закрыты, придётся терпеть. Ох-хо-хо… Скорей бы уже эта граница…
И снова потекли воспоминания…
В мутном море "новой" экономики Виталий Спиридонович плавал, как рыба. Хищная рыба. Его кооператив быстро стал "многопрофильным". "Разрешено всё, что не запрещено" — Это прекрасно для людей с гибкой совестью. Для умных людей.
Развалился Советский Союз. Его это не опечалило.
Напротив. Масса новых возможностей, — чего одна приватизация стоит!
Вот тогда и "случился случай", круто изменивший его жизнь….
Фрагмент 37
Вот тогда и "случился
Однажды под вечер в пятницу, когда он уже собирался закрывать свою контору, в кабинет зашёл высокий и совершенно определённого типа мужчина. В дверях топтался ещё один.
Нагло улыбаясь, визитёр подошёл к Виталию Сергеевичу, положил ему руки на плечи и попросил немедленно отдать ему все деньги из сейфа "в залог долгой дружбы" и пообещал, что "всего за одну четверть будущих доходов, он избавит его ото всех неприятностей", кроме, — вечерний гость захохотал, — "кроме триппера и фининспектора".
Они смотрели друг другу в глаза пять секунд, десять…
Бог не обидел Орехова ни силой, ни решительностью. Краем глаза заметив, что фигура в дверях стоит и ковыряет в носу, Орехов, не сбрасывая рук наглеца с плеч, нанёс ему мощный удар снизу в подбородок. У пришельца подогнулись ноги, а Виталий резко двумя руками толкнул его в грудь и, перепрыгнув через лежащего, в два шага достиг его спутника, схватил за руки и швырнул вглубь кабинета.
Всё это заняло вряд ли больше, чем ещё 5 секунд. После короткого яростного безумия, наступили необычайное спокойствие и ясность мыслей. Орехов запер дверь конторы изнутри и осмотрел лежавших бандитов. Кажется, всё.
Внезапно почувствовал дурноту и, не удержался, — вытошнило прямо на ковёр.
Слабость длилась несколько мгновений.
Тот, которого он швырнул из дверей, был мёртв. Он ударился головой об угол стола, небольшое кровавое пятно расплывалось на старенькой ковровой дорожке. Дорожка досталась кооперативу вместе с арендуемым помещением. Второй бандит тяжело дышал и, кажется, начинал приходить в себя. На мгновение Орехов заколебался, но, отчётливо понимая, что Рубикон перейдён, он приподнял врага за плечи и сильно ударил об тот же угол стола, рядом с которым лежал труп его сообщника.
Подбежал к окну, всмотрелся в машину визитёров…Нет, больше никого. Да какая теперь разница? Рубикон перейдён… Рубикон перейдён…
Теперь, спустя много лет после того дня, он удивлялся своему хладнокровию…. Закон нарушать, — это одно. Но убил-то человека…двух человек он впервые! И, тем не менее, тогда он не испытывал ничего. Был спокоен и деловит.
Вынув из карманов убитых документы, он сел в кресло. Время было. Орехов понимал, что до наступления темноты, он ничего предпринять не сможет. А до темноты было ещё час-полтора.
План дальнейших действий выработался быстро.
Фамилия одного из убитых, — Смуров, её так легко превратить в "Хмуров", а фотография на паспорте сделана 7 лет назад. Вполне похож этот тип на него, на Орехова.
Сколько времени у него есть?
Свои, — в кооперативе на штатной основе работали трое, — он сам, его заместитель и секретарь, она же бухгалтер, — свои появятся в понедельник. Чужие? Он не сомневался, что убитые — не одиночки. Их "соратники", не дождавшись возвращения, могут заявиться и завтра. Значит, в конторе больше появляться не следует. А на улаживание других дел есть целая рабочая суббота. Успеть можно многое.