снарк снарк. Книга 2. Снег Энцелада
Шрифт:
– Тут, конечно, не очень… – поморщилась Аглая. – Но, я думаю…
– Тут отлично, – возразил я. – Спасибо большое, Аглая, вы меня сильно выручили.
– Но на ночь я оставлю вам ключи от библиотеки, – пообещала Аглая. – Ну, если вдруг захотите умыться… И вайфай оставлю.
– Спасибо.
Я сел в пластиковое кресло.
– Вы тут пока устраивайтесь, а я отойду, у нас еще обсуждение.
Аглая ушла.
Я сидел в зеленом кресле котельной в Чагинске, смотрел в сумерки за дверью. Семь часов,
Я достал телефон.
Вайфай от библиотеки тек мощный и устойчивый, я перебрался на раскладушку и устроился на матрасе, набитом жестким ворсом лося.
«Подручный Сом», «Современный Прометей», «Молот Берии», нет, пожалуй, все-таки «Пчак-хвон-до», но, увы, Остап Висла не обновился.
«Подсмотрено в Чагинске».
Кит Тиков предлагал купить навоз, пахту и гравий.
Выдра Лариса предлагала бэушную коляску.
Я сходил в машину, принес вещи. Ноутбук и спальник, непромокаемый мешок с походным снаряжением. Лег на раскладушку и не думал, наверное, час.
Потом заглянула Аглая с чайником и рюкзаком.
– Мы закрываемся, – сказала она. – А вы тут располагайтесь. Тут тихо, и если что – полиция рядом.
– Да, спасибо.
Я сел на раскладушке. Аглая поставила чайник на верстак.
– Подпишите? – Аглая достала из рюкзака книгу.
«Пчелиный хлеб».
Я, разумеется, почувствовал себя мудаком. Наверное, глаз дернулся. Я и раньше, подписывая книги, так себя чувствовал.
– Это не библиотечная, – заверила Аглая. – Это моя.
Весьма, кстати, потертая, писателю приятно.
– Ну да, утенок и бульдог…
– Что?
– С удовольствием подпишу.
Я взял книгу, открыл первую страницу.
«Аглае Черпаковой от автора. Удачи, здоровья, хорошего настроения! 2018 год».
– Спасибо, – Аглая спрятала книгу. – Очень хорошая.
– Да, мне тоже нравится. Правда, давно не перечитывал.
– Возьмите в библиотеке, – улыбнулась Аглая. – А сейчас? Что-нибудь сочиняете?
– Рассказы в основном, – ответил я. – В журналы берут, в сборники… Наброски разные…
– А я фотографией увлекалась, – сказала Аглая. – Знаете, я та самая девочка с зеркалкой…
Аглая сощурила глаз и щелкнула языком.
– Ничего не получилось.
– Почему?
– Не знаю. У меня все в жанре «я и круассан» получалось.
Вселенная имеет форму круассана, с этим невозможно спорить. Аглая.
– Короче, смешно. Стихи пробовала, драматургию…
Аглая поежилась и улыбнулась.
– Еле ноги унесла.
– Это часто случается, – согласился я.
– Да, теперь я знаю. А ваша новая про что? Книга?
– Про Чагинск.
– Документальная?
– Эта не документальная, художественная. Писательское расследование.
– Про Костю, значит, – утвердительно сказала Аглая.
Я не понял.
– Про Лапшина же! Костя Лапшин и Максим Куприянов, они тогда пропали.
– Да, как раз про это. Тема отличная, честно говоря. Я еще тогда хотел, материалов много собрал, но… По определенным причинам…
Я взял из стопки журнал «Экономические вести».
– Не получилось, – сказал я. – Но сейчас… это актуально.
«Вести» предрекали серьезный кризис.
– Забавно, – улыбнулась Аглая.
– Что?
– Ваш друг тоже про это пишет.
О, «Коты-онанисты», я слышу вашу чугунную поступь.
– Друг? – осторожно спросил я.
– Да, ваш друг. Вы тогда вместе с ним приезжали.
– Хазин?
– Хазин? Нет, другой, танцор который. Роман!
– Интересно как…
– Он мне звонил, – сказала Аглая. – То есть не мне лично, в библиотеку, а я трубку взяла. Недели две назад. Или три… Не помню.
– И что сказал?
– Сказал, что пишет книгу про то исчезновение, хочет поговорить с бабушкой. А я ему сказала, что бабушка давно в Калининграде, но я все прекрасно помню. И знаете, он меня тоже вспомнил!
– Да?
Шустрый Шмулик, собака.
– Да-да, вспомнил, как я стихи читала.
– Да, тогда вечер вроде был…
– А вы помните?!
Аглая поглядела на меня с непонятной надеждой.
– Что-то про бегемотов. Красивые стихи, нам всем понравилось…
– Это Ломоносов, – сказала Аглая. – А там все бухие были, никто не понял.
– Вы читали великолепно.
– Вы же сам пьяный были, я помню.
Я не нашелся, что ответить, спросил:
– И что вы ему рассказали? Роману?
На свет начали собираться комары, влетали в дверь.
– Про Костю в основном. Мы же дружили тогда… И с Максом…
Аглая замолчала. Взяла пластинку от комаров, насадила на булавку, подожгла и сразу задула. Пластинка задымила.
– Они ко мне заходили, – сказала Аглая. – В то самое утро…
Аглая размахивала пластинкой. Комары бесились и падали.
– А у меня горло болело, а вечером еще стихи читать… я не пошла… Как подумаешь…
Пластинка погасла, Аглая подожгла ее снова, задула.
– Так что вы ему рассказали про Костю? – спросил я.
– Да немного. Знаете, по телефону разве чего расскажешь… А вы не в соавторстве пишете?
– Мы обсуждали этот вопрос. В принципе, в этой идее есть здравое…
Зазвонил телефон, я достал, нет вызова.
– Это мой!
Аглая достала свой.
– Да, мам, иду. В библиотеке еще. Да, сейчас закрываюсь. Я же на машине!