Снайпера вызывали?
Шрифт:
Даю голову на отсечение, я была уверена, что мой предлог посещения Рифмача был выбран вполне приемлемый и Роберт Иванович всерьез поверил в мою деловитость. Да и Кент был нормальный, пока не получил это сообщение по пейджеру.
Именно эти несколько строчек и произвели весь тарарам. Кто-то уверяет Рифмача, что я — провокатор, и в то же самое время в милиции становится известно, что я нахожусь у Рифмача в заложницах.
Теперь рассмотрим, почему все-таки «крепость» Фомичева решили штурмовать.
В органы пришло сообщение, что я нахожусь у Рифмача
Но, как показывал анализ ситуации изнутри, заложницей я стала (вернее — чуть-чуть не стала) ПОСЛЕ того, как Кент получил сообщение на пейджер.
Черт, вот какая прелюбопытная комбинация получается. Чтобы начать штурм, нужен заложник. Чтобы был заложник, нужно указать на меня пальцем: она, мол, провокатор. И, действительно, отведенную мне роль в этой игре я сыграла, сама того не подозревая.
Остается выяснить, кто определял правила игры, не спрашивая на то моего согласия.
Стоп!
Кажется, я что-то нащупала. Была какая-то фраза у Фомичева…
Он кого-то ждал. Какого-то человека, который должен был прибыть с минуты на минуту. Рифмач велел пропустить его без задержки и добавил, что этот человек сейчас очень даже понадобится.
Затем Рифмача убивают.
Кто-то из своих?
Петро лежал без сознания, Кент пал смертью храбрых вместе с хозяином, Пастухов валялся в отрубе. Его жена? Джильда? Беннет? Ксюша?
Или это мог быть агент органов, внедренный в братву? Маловероятно, но возможно.
Также убийцей мог оказаться агент какой-то иной преступной группировки, которая заварила всю эту кашу и аккуратно убрала Рифмача.
И еще одно обстоятельство вызывало у меня определенную настороженность — появление среди штурмовавших Рената Касимова.
В качестве гипотезы я выдвинула предположение, что Рифмач ждал именно Касимова.
Тот мог проникнуть внутрь и, используя суету, которая возникла в связи с «эвакуацией», как выразился Рифмач — тонна с лишним героина — это ведь не шутка! — пронес оружие в помещение и убрал Фомичева, а заодно и Кента. А потом Касимов смешался с прибывшими оперативниками и заявил, что его направил сюда Раменский, дабы выяснить, все ли в порядке с сотрудницей «рыбного короля», которую захватили злобные бандиты.
И, наконец, самым неприятным вариантом был такой: Раменский с блеском провел свою игру, подставив меня, спровоцировав Рифмача и оповестив милицию. Наверное, его бы устроило, если бы мой труп присоединился к павшим на поле брани людям Фомичева.
Прими я этот вариант как наиболее вероятный — и мне пришлось бы как-то постоять за себя. Например, сказать Раменскому все, что я думаю о таком способе обделывать свои проблемы и…
И что? Что дальше-то?
Ведь, Женя, у тебя нет никаких доказательств, кроме подозрений. Пусть они кажутся тебе вполне обоснованными, но со стороны могут произвести впечатление маниакальной идеи.
И потом, ведь Раменский
Наверно, босс подумал, что я пекусь о его здоровье. На самом же деле я хотела убедиться, что рана на его плече действительно представляет собой след от пули. И я в этом убедилась.
Рана была настоящей, как и пуля, которая чуть не оборвала жизнь «рыбного короля». Выходит, что или Рифмач отдал своим людям приказание «доработать» Раменского, или за Андрея Васильевича принялся кто-то еще.
Особый интерес вызывало совпадение покушения на босса с моим пребыванием у Рифмача.
Случайный ли это факт?
Или кто-то хотел меня намеренно удалить подальше от Раменского, чтобы расправиться с жертвой без лишних помех в виде моей персоны?
Вопросов было больше, чем ответов, и я не была уверена, что правильно их формулирую. А ведь верно поставленный вопрос — уже половина ответа.
Конечно, я могла бы напрямую спросить Раменского: «Это ты меня использовал?» или хотя бы осторожно высказать ему свои подозрения.
Но босс выглядел настолько бледно — и после ранения, и после перманентных ссор с супругой, что не производил впечатления человека, который склонен к серьезному разговору и тем более к таким серьезным поступкам, которые я ему приписывала.
И я решила разобраться во всем сама. Поскольку Раменский валялся дома, «зализывая» полученную рану, и поклялся мне не выходить наружу, я оказалась как бы в вынужденном отпуске, кстати сказать, оплачиваемом.
Теперь центром моего внимания стал Ренат Касимов. Я поставила себе целью проследить за его перемещениями и по возможности установить контакты ближайшего доверенного лица моего босса.
Следующий день начался с сюрприза. Газеты сообщили о загадочном убийстве некоего Карташова, который был найден мертвым у себя дома.
Покойный был в свое время довольно известным человеком в спортивных кругах и даже получал на международных соревнованиях различные призы.
А соревнования-то эти были по стрельбе. Потом, в результате каких-то неурядиц, Карташов вынужден был оставить спорт и последние годы жил довольно бедно. Лишь в последнее время, по словам его соседей, у бывшего спортсмена невесть откуда завелись деньги, и он хвастался, что скоро купит себе автомобиль.
Однако этой мечте не суждено было сбыться — Карташова застрелили из пистолета «ТТ» двумя выстрелами в упор. Соседи не слышали звук выстрелов, так как оружие было снабжено глушителем.
По логике вещей выходило, что Карташов хорошо знал человека, который стрелял, и не предполагал с его стороны такого поведения по отношению к себе, — об этом свидетельствовала откупоренная бутылка вина на столе и два стакана, с одного из которых неизвестным были тщательно стерты отпечатки пальцев.
«Кому выгодна смерть бывшего снайпера?» — пестрели заголовками подвалы уголовной хроники местных газет. — «Работал ли Карташов на мафию?»