Снайперы
Шрифт:
— Что-то тебя сегодня на философию потянуло, — сказал Ян Пауку. — Ты извини, мне не до того сейчас. — Он протянул руку и «высолил» на плед, прикрывающий колени старика, три большие монеты с профилем Ильича. — Вот тебе три сотни, и можешь приступать.
Паук шустренько сгреб деньги, попробовал одну на зуб, зыркнул остро из-под лохматой брови, кивнул и спрятал их в нагрудный карманчик.
— Через час будет готово. Жди. — После этих слов он выдвинул нижний ящик стола и извлек оттуда пару новеньких, с виду очень дорогих ботинок. В его дремучей берлоге эти ботинки выглядели
У Яна был соблазн заняться пока изучением некоторых элементов «Овер-дата», однако в гнезде у Паука лучше было не обнаруживать своих скрытых возможностей — никто не поручится, что все это не будет скопировано и не окажется потом у Паука в архиве. Ян подозревал, что только такими путями подобные продукты и просачиваются в большой мир, где продаются потом из-под полы за бешеные деньги.
Итак, он готовился терпеливо ждать — трудно переносимое занятие, когда нечего делать, а думать очень даже есть о чем, но это уже осточертело. Однако деваться было некуда, и Ян погрузился в размышления, по большей части невеселые.
Уже где-то через полчаса замок щелкнул, и входная дверь заскрипела, отворяясь. Ян был уверен, что это хозяин вернулся раньше назначенного срока — кто другой мог так запросто отпереть пауковскую халупу? Но вместо Паука на пороге возник элегантный сноб в смокинге, при котелке и с тростью. Посетитель выглядел так, словно не имел никакого отношения к виртуальности, а шагнул сюда случайно прямо из реального мира. Образ был выдержан мастерски, с той едва приметной долей небрежности, не характерной для киберпространства, но естественной в реальности, что создает в каждом живом человеке его неповторимый шарм. На миг у Яна возникло впечатление, что произошло невозможное: дверь соединила миры — эфемерный косм электронных импульсов с осязаемым, налитым жизнью и плотью настоящим миром.
Ян внутренне напрягся, готовясь к любым каверзам со стороны гостя, вплоть до агрессии, хотя абсолютно ничто на нее не указывало — похоже, что штучки снайперов начали превращать его в параноика. Уже через секунду он расслабился: не успев шагнуть в убогое обиталище, джентльмен утратил свою потрясающую жизненность, стал на глазах разбухать, облысел и состарился, а от шикарного с иголочки костюма на нем, как на Золушке, остались одни сверкающие башмаки. Все прочее превратилось в нечто из разряда дешевых упаковочных материалов.
— Ну, Паук… Ты даешь! — с искренним восхищением произнес Ян.
— Что, не ожидал? — ухмыльнулся Паук, ввалившись в свое жилище. — Учись, пока я жив! — С очень довольным видом он громоздко плюхнулся в кресло и продолжил, стягивая одновременно с лапищ «волшебные башмачки»: — Ну, Дзержинский, у меня для тебя и сюрприз! — Крякнул, распрямляясь, и объявил, торжественно
— Погоди, Паук. Ты что, спятил? Или разыгрываешь?..
— Я поймал тебе «Летучего Голландца», образина ты чекистская! Такое же бывает раз в сто, да какое там — раз в триста лет! Мне еще дед рассказывал, как он однажды пацаном зацепил Голландца и двое суток без еды, без сна, весь обоссанный не вылезал из кибера, так жаль было его упускать!
— Так это же легенда, Паук. В сети таких баек пруд пруди — Летучий Голландец, Первый Ключ, Вечный Сталкер…
— Вот и деду моему не верили! Я сам не верил! Да и сейчас еще не верится. А только ты теперь вроде призрака — то в Америке сидишь, то в Азии, то в Антарктиде. За капитана ты, понял? Каждые полминуты с новым адресом! Ведь кому рассказать… Да за такую услугу ты мне должен… Эх-х! —
Он закинул башмаки в ящик и надрывно вздохнул. — Короче, с тебя еще полсотни.
Яну не жалко было полтинника, но он платил Пауку за обеспечение безопасности своих тылов и опасался, что старик попросту съехал с катушек, раз вешает ему на уши мифологическую лапшу, какую заглотит еще не каждый чайник. Для проверки он вывел в правый угол зрения свой сетевой адрес и пару минут сидел не шевелясь, тупо наблюдая, как его мотает по матушке-планете. Потом запустил овер-датовский антивирус и подождал, пока он закончит работу — вроде бы все было чисто. Паук сидел молча с выжидательной ухмылкой и наконец не выдержал:
— Ну что, убедился? Понял? Вот тебе и байки! И бредни! Сидишь, можно сказать, на них верхом и помелом погоняешь!
— Слушай, Паук, — медленно, весомо произнес Ян. — Ты меня давно знаешь. Так вот. Если ты задумал меня надуть…
— Гони полтинник! — перебил Паук, не отрывая от Яна маленьких с безуминкой глаз, и было видно, что он сам никак не в силах до конца поверить в чудо и что Ян для него уже не старый добрый Феликс Эдмундыч, а что-то вроде посланца богов Гермеса, на которого он, Паук, только что самолично надел волшебные сандалии с крылышками.
— Ладно, держи.
Старик поймал брошенную монету и, взяв ее двумя пальцами, стал с фанатичным пристрастием разглядывать. Ян подумал, что не удивится, увидев в следующий раз этот символический дензнак висящим у Паука на шее на цепочке. Сам Ян не готов был сейчас в полной мере осознать случившееся, он даже не стал расспрашивать Паука, откуда на него свалилась такая фантастическая удача — потом, все потом, если не сам Паук, то легенды расскажут, как все было, уж Паук об этом позаботится.
— Ну все, Паук, бывай. Я пошел.
— Удачной охоты, — проскрипел старик, провожая его глазами. Отвернувшись, Ян продолжал чувствовать спиной поедающий взгляд и ощущал его еще некоторое время после того, как дверь позади закрылась.
Ян немного побыл перед паучьим «логовом», прогнав все мысли, сосредоточиваясь внутренне на предстоящем деле. Медлил до тех пор, пока не пришла легкая, тугая уверенность — разлилась и заполнила его по самую маковку, словно крепкий чай с мятным и чуть-чуть стальным ароматом.