Снайперы
Шрифт:
Если бы Лида могла видеть, куда милиционер уводит Яна, то сделала бы вывод, что его в отличие от Кэт действительно ведут в отделение. Там его усадили за стол, и сидевший напротив дежурный капитан стал изучать его документы. Открыв паспорт, он некоторое время вникал в его содержание, потом поднял глаза на задержанного — чрезвычайно пристальные глаза — и вновь опустил их.
В этот миг Ян понял, что сейчас его арестуют — не предположил, а именно понял, что через минуту его засунут в находившуюся по правую
Капитан крикнул в открытый коридор:
— Скворцов! Рахимов! — Когда оба бойца появились на пороге, он кивнул им на Яна: — Взять его! — Они моментально выполнили приказ, сорвав Яна со стула и заломив ему руки. — Обыскать! — Один из них принялся его обшаривать, забрал поясную сумку — ощущения от всей процедуры были очень малоприятными, однако Ян даже не подумал сопротивляться, только поинтересовался сдавленно:
— На каком основании?
— Что в контейнере? — рявкнул капитан вместо ответа. — Говори! Взрывчатка?
— Какая взрывчатка? Вы что, спятили? Объясните, за что меня схватили?
— В камеру его! — распорядился капитан, проигнорировав вопрос, потом потянулся к телефону. Уже влекомый к клетке, Ян услышал, как он, набирая номер, бурчит себе под нос: «И эта сволочь еще спрашивает…» Хотя по закону Ян имел не только право знать, за что он задержан, но и право на молчание и еще право на адвоката, и, между прочим, при аресте ему должны были зачитать его права. Если он надеялся почерпнуть что-то из последовавшего далее телефонного разговора, который ему был из-за решетки хорошо слышен, то напрасно:
— Владимир Осипович, это вас капитан Волгин беспокоит из Гагаринского космопорта, триста шестое отделение. Мы тут взяли вашего Яна Никольского. Да, по всем статьям тот самый. Крутился с подозрительным контейнером, возможно, готовил теракт. Потом собирался удрать… — Он взял из лежащих перед ним вещей Яна билет и продолжил: —…на Онтарио, уже билеты купил. Ну мы его и перехватили. Да, сейчас у нас здесь, в камере, сидит. Разрешите допросить его?.. Понял… Понял. Вы своих пришлете? Хорошо, жду.
В течение следующих двадцати минут Ян просидел в одиночестве за решеткой, даже не пытаясь задавать оттуда вопросов, и без особого дара предвидения было ясно, насколько это без толку. Потом в отделение привели Лиду. «Разобрались, видимо, с контейнером», — подумал Ян. Они усадили ее перед дежурным. Пока капитан Волгин тихо переговаривался с лейтенантом, попутно изучая Лидины документы, она исподтишка с тревогой поглядывала в сторону клетки с заключенным в ней Яном.
— Что вы делали в порту? — спросил наконец у нее Волгин.
— Провожала подругу, — ответила Лида с дрожью в голосе.
— Какую подругу? Эту, что ли? — Волгин кивнул на Яна. Лида заметно подобралась, взяла себя в руки и ответила громко и раздельно, даже
— Нет, мою подругу Кэт.
— А этот человек вам знаком?
— Да, — сказала Лида. — Это Ян.
— Так. А фамилию его знаете?
— Нет.
— Кто он, чем занимается?
— …Не знаю, — сказала Лида.
— Очень хорошо! — саркастически заметил Волгин. — Где вы с ним познакомились? При каких обстоятельствах?
— Сначала вы должны мне объяснить… — начала Лида, но тут в помещение зашли стремительным шагом двое. Остановившись перед столом, первый из них — седой и невысокий — спросил:
— Капитан Волгин? — Волгин уже поднимался, а седой, не дожидаясь, сунул ему под нос открытую книжечку и сказал резко: — Прекратить допрос! Вы что, капитан, правил не знаете? Все допросы только в управлении! Где задержанный? — Он развернулся к решетке. — Этот? А это, — он кивнул на Лиду, — я так понимаю, с ним?
— Это свидетель, — произнес Волгин, совершенно задавленный его энергичностью.
— Ясно. Девушка, вы сейчас проедете с нами. Это ненадолго. — Он уже поднимал растерянную Лиду за локоток. И передал ее своему напарнику со словами: — Семен, проводи к машине.
Лиду вывели, а этот человек-ураган уселся на ее место и обратился к Волгину, тоже опустившемуся на свой стул:
— Так, ну рассказывай. Что у вас тут за история с терактом?
— Да вроде бы разобрались, — ответил капитан. — Контейнер тут был один непонятный, опасались, что взрывчатка, а там тряпье оказалось гуманитарное, ну этот… Секонд-хенд.
— Так. И что Никольский, пытался его украсть?
— Кого?
— Контейнер! Как он вообще с этим связан?
— А-а, да нет, — сказал Волгин и, чуть подумав, добавил: — Вроде нет. Его в неположенном месте поставили, ящик этот, — прямо у телефона, и там эту свидетельницу приперло — ну, дверь ей перекрыло так, что не выйти. Вот Никольский там и крутился. Лепестков мне доложил обстановку, а я и говорю — веди этого парня сюда, неспроста он там вьется. Ну а тут уже…
— Понятно, — прервал его опер. — Давай подпишу тебе бланк о передаче задержанного. Лепесткова вашего можем позднее вызвать для снятия показаний. Атак у меня все, — сказал он, поднимаясь. — Открывай камеру.
Они вместе подошли к решетке. Когда капитан ее отпер и Ян шагнул наружу, первое, что сделал опер, — закольцевал его в наручники.
— Могу я узнать, кто вы? — спросил Ян.
— Борис Федотов, следственный отдел прокуратуры, — сказал седой. Ян решил, что сейчас самое подходящее время, чтобы задать ключевой вопрос:
— Я имею право знать, за что арестован?
— Имеете, — согласился Федотов, проколов его голубым, пронзительным, как клинок, взглядом. — Вы арестованы по подозрению в убийстве Павлова Игоря Петровича.