Снег, путь и приворот
Шрифт:
В общем-то, воины понимали, что завтра в путь, и лишнего себе не позволяли. Да и караулы даже в деревне выставляли надежные – не только девиц везут, но и дань! Не дай боги печать поломает кто!
Между тем девицы, коих в обозе собралось уже три, тоже решили немножко отдохнуть и повеселиться перед дальнейшим путешествием.
Старостина велела сыновьям натопить малую «женскую» баню, в которой обычно купали младенцев да стирали всякое женское. Няньки принесли в предбанник пирогов, оленины, малины в меду и даже пряников, напеченных женой старосты к грядущему перелому зимы. Конечно,
Так что девы сперва намылись хорошенько, напарились, а после, закутавшись в шали, в одних сорочках сели в предбаннике да сначала поели доброй еды – мяса, каши да пирогов рыбных. Услада на Радомиру да Заряну с изумлением смотрела – обе ели так, что за ушами трещало.
– Ты на меня не смотри так, – хмыкнула Бусовна, отламывая добрый кусок икры, жаренной в молоке и яйцах, – я за день в седле так намаюсь, что к вечеру и ложку до рта не донесу. Ладушка моя юшкой напоит, и все. Так что сегодня сытно поем, а завтра в пути растрясу.
– Мне матушка с батюшкой велят досыта есть, – пожала плечами Заряна, – коли голодная из-за стола встаешь, силы не будет в лавке стоять. С рассвету до закату торговля идет. Зимой-то ладно, недолог день, а летом измаешься!
– Так ты в лавке сама стоишь? – ахнула Услада. – А как же приказчики?
– Приказчики тоже стоят, а я для догляду нужна. А еще коли в лавку девица или почтенная госпожа зайдет, да пожелает купить что-то женское, деликатное, то приказчиков к ней и близко пускать нельзя – распугают. Вот тут уж я выхожу или маменька.
Тут к девицам нянька заглянула и, подмигнув, налила им по рюмочке сладкой наливочки – на глоток всего, малиновой, сладкой, да много ли девицам после бани надо? Чуть губы смочили, и болтовня сразу интереснее пошла.
– А что такое женское и деликатное купить надо бывает? – вытаращились на купеческую дочь боярышни.
– Ой, то ли сами не знаете? – всплеснула руками Заряна.
Девицы помотали головами, а на лицах их появилось выражение изумленного нетерпения.
Заряна замялась, но решила, что вреда от ее болтовни не будет:
– Косы накладные у нас в лавке купить можно, – призналась она, – из конского волоса плетенные, крашеные, на любой вкус. Есть такие, что лентой подвязываются к затылку, а есть такие, что как шапка надеваются!
Боярышни хором ахнули. Выросшей без матери Радомире о таких ухищрениях никто не рассказывал, а Усладу боярыня от женских забот берегла. Да и зачем бы Бусовне и Светомировне накладные косы? Боги их волосами щедро одарили!
– Краски папенька с юга привез – белилы, румяны, сурьму для бровей, – продолжила удивлять новых знакомиц купеческая дочь. – Столичные боярыни замужние любят лица красить!
– Зачем? – не удержала любопытства Радомира.
– Так замуж выйдут, понесут, дитя матерью питается, тут-то и волосы, бывает, лезут, и краски все с лица сползают. Ни румянца, ни бровей тонких не остается, – со
Девицы от таких разговоров пришли в изумление, но интереса не потеряли.
– Еще тонкого шелку на сорочки исподние. У нас ткани разные есть – и тоненькие такие, что руку напросвет видать! Коли сорочку из такой ткани шьют, значит, девица замуж собралась!
Тут Услада и Радомира зарделись, и Светомировна призналась:
– Мне такую сорочку матушка велела в сундук положить да в баню в Тулее только в ней ходить!
– Это, видать, на смотрины, – покивала Заряна.
– Как на смотрины? – ахнули боярышни.
– А так! Мне маменька сказывала, ее на смотрины часто зовут, потому что она добрая хозяйка, жена и мать. Как задумает какой купец молодой жениться, просит он родственниц своих – теток или сестер двухродных – к невесте присмотреться. Те и напросятся в баню в гости. А невеста в баню с чужими не голая идет, а в такой вот прозрачной сорочке – и видно все, и скромность на месте.
Услада и Радомира покраснели. Они-то в бане тут плескались, как были, а сорочки уж на чистое тело надели.
– А еще, – тут Заряна понизила голос, – бывает, и жениха в бане прячут, чтобы он на невесту посмотрел да решил, будет ли в жены ее брать!
– Ох, стыдоба! – вспыхнула Услада.
– А при княжьем дворе точно смотреть будут, – напугала ее Заряна, – там уж все боярыни и сама княгиня будут в баню с невестами ходить, чтобы не утаили болезнь или немощь телесную!
Радомира только хмыкнула – она в княжьи невесты не рвалась, потому и осмотров не боялась, а Услада покраснела, для нее такой осмотр представлялся испытанием. Очень уж привыкла она к теремным обычаям все обсмотреть и обсудить, и от себя прибавить.
Заметив, что спутница сникла, Радомира перевела разговор на другие товары – стала спрашивать, чем торгует Горыня и далеко ли ездить приходится.
– Далеко и долго, – призналась Заряна, – зато и диковинки папенька привозит разные, и ткани, каких у нас не ткут, и сладости такие, каких не попробуешь.
Девушки повздыхали, но болтать больше не хотелось, поэтому взялись они друг другу волосы чесать да плести, а чтобы не скучать, разбирая длинные пряди частыми гребнями, завели песню про Струг-реку и добра молодца, ищущего судьбу свою.
Пели долго – уж и косы доплели, и пряники отведали с горячим взваром, а расходиться не хотелось. Вот только понадобилось девицам до ветру сбегать – видать, брусники во взвар не пожалели, так что разом они из предбанника вышли, оставив свои чашки на столе. Няньки вслед за ними понеслись – в шубки кутать да проследить, чтобы не свернули куда оберегаемые невесты. Вернувшись, девушки решили сорочки сменить – пропотевшие, да окатиться еще раз настоем травным для красоты и здоровья. Нырнули в баньку, побрызгались, посмеялись, обтерлись, сорочки сменили, а как к столу сели, Радомира и Заряна чашки попутали. Вроде и невелика беда, переглянулись, хмыкнули, да Лада Волеговна на страже стояла, увидела и головой покачала: