Снег в трауре
Шрифт:
– И кто это придумал тащить сани, теплые одеяла, медикаменты? Ведь там никого не осталось в живых.
– Ну, не скажи. Тут ни за что нельзя поручиться, а вдруг бы потребовалась помощь раненым. Сервоз обо всем позаботился. Это был его долг.
– Да я ничего и не говорю. А мог он обернуться за один день, если бы пошел по южному склону?
– Да, мог. Для легкой связки это в два раза быстрее, чем через ледник.
Послышался вздох, и голос Марселена зазвучал приглушенно,
– А ты хорошо знаешь южный склон?
– Да, я по нему раз восемь проходил.
– Ну и как, трудно?
– Да.
– Но возможно?
– Пожалуй.
– Даже в это время года?
– Ветер разметал снег по расщелинам, скала местами обледенела, но, в общем, вполне проходима.
– Значит, пройти можно…
– Ну, как сказать. Сервозу с тяжелым снаряжением…
– Я не говорю о Сервозе.
– А о ком же?
– О нас с тобой.
– А почему ты говоришь о нас с тобой?
– Мы должны туда подняться вдвоем.
– Ты что, спятил?
– Исай, нам нужно туда подняться.
– Что нам там делать среди обломков самолета, трупов и мешков с почтой? Это все подождет… Весной к этому месту отправится группа.
– Кажется, в самолете везли золото.
– Золото?
– Да. Его везли в Англию.
Исай закашлялся и снова лег.
– Нечего верить всему, что болтают!
– Хорошо, пусть там нет золота, все равно стоит рискнуть. У пассажиров наверняка были с собой деньги. Бедные на самолетах не летают.
– А нам-то что до их денег?
– Мы сможем их взять.
– Обобрать мертвых?
– Лучше обирать мертвых, чем живых.
– Что ты говоришь, Марселен!
– Для чего мертвым деньги? Что они могут купить? За что им платить? Их золото это снег, который их укрывает. И мы дадим пропасть всему этому богатству? Иностранные деньги мы обменяем. А драгоценности…
– Не знаю, Марселен. Ты, наверное, прав, но, по-моему, это – нечестное дело!
– А если бы Сервоз положил деньги себе в карман, тогда, скажешь, было бы честно?
– Он не за тем туда пошел.
– Их все равно возьмут. Не мы, так кто-нибудь другой.
– Ну, это останется на его совести. У мертвого нет защиты. Его можно тронуть, только чтобы обмыть и предать земле. Я думаю так.
– Нет, ты не правильно думаешь. Эти деньги – ничьи, никто нас за них не упрекнет.
– Пусть они останутся там, где лежат.
– Не упрямься, Зай. Ты только послушай…
Если у нас будут деньги, нам не придется продавать дом. Понимаешь? Дом по-прежнему будет нашим.
– Нашим?
– Клянусь тебе. Мы не будем его продавать. Мне незачем тогда входить в дело Огаду. Я куплю свой магазин. Хороший магазин. Я буду спускаться
– Как увеличим?
– На оставшиеся деньги мы купим овец.
– Я смогу купить еще овец?
– Сколько захочешь. Вместо полутора десятка у тебя будет полсотни, сотня…
– Сотня овец?
– И даже больше. Целая отара. Представляешь, ты с целой отарой овец.
Исай крякнул от удовольствия.
– И можно будет купить несколько баранов?
– Да.
– Вот хорошо!
– Просто здорово!.. Ты идешь по склону, а за тобой топот и блеяние сотни овец… Второго такого случая не будет. Так что решайся, пока не поздно.
Наступило молчание.
– Ну так как? – заговорил первым Марселен. – Согласен?
– Да, я бы хотел, но я не сумею… Руки уже не те, голова не та…
– Ты все выдумываешь! Я уверен, ты сумеешь… Тебе мешают воспоминания. Забудь их и ты снова станешь проворным, как обезьяна.
– Такое не забывается. Это не вычеркнешь из памяти.
– Другие тоже срывались в пропасть. Потом выздоравливали, продолжали работать.
– Что ты сравниваешь… У меня погибли клиенты… Мне оперировали голову.
– Если бы я не был в тебе уверен, я не позвал бы тебя с собой. Я знаю многих проводников, которые сразу бы согласились. Но я выбрал тебя, потому что ты лучший из всех.
– После Сервоза.
– Хорошо, после Сервоза. С тобой я в полной безопасности. У тебя есть хватка.
Ты знаешь каждую трещину на камне. Когда ты взбираешься вверх по отвесной скале, твои пальцы словно приклеены к ней.
– Говори, Марселен. Слушать тебя – одно удовольствие.
– Ты же мой брат. Мы пойдем с тобой одной командой, как когда-то. Как в старые добрые времена. Помнишь, Зай?
– Да.
– Ты пойдешь впереди. Я буду делать все, что ты мне прикажешь. Ты станешь кричать на меня, а я скажу тебе спасибо. Мы дойдем, дойдем любой ценой.
– Зажги лампу, Марселен.
– Ты согласен?
– Не знаю. Мне что-то нехорошо.
– Что с тобой?
– Какая-то дрожь. Скажи мне, ты уверен, что эти деньги никому не принадлежат.
– Опять ты за свое! Я же тебе объяснил.
– Да, да… Но я что-то боюсь.
– Чего?
– Что у меня не получится. Зажги лампу.
Я десять лет не поднимался в горы, постарел, потерял форму. Горы отвергли меня. И потом, завтра может быть плохая погода.
Зажги лампу…
– Если ты откажешься, я пойду один.