Снег в Венеции

Ремин Николас

– А ведь так просто! – воскликнул Хаслингер. – Это имеет отношение к обоим пароходам. – Он внимательно посмотрел на Трона Глаза его сияли как у актера, выступающего в лучшей своей роли и уверенного в том, что сейчас весь мир смотрит на него. – «Эрцгерцог Зигмунд» и «Принцесса Гизела» – суда-близнецы. У них все одинаковое, вплоть до обстановки в каютах. Княгиня обычно путешествует на «Гизеле» и всегда в средней каюте по правому борту. Это я узнал от стюарда с «Принцессы Гизелы». В воскресенье ей стало известно, что я занял каюту по соседству от нее. Если идти из ресторана, это будет по правую руку. Следовательно, княгине нужно было только выйти из своей каюты и повернуть направо.

Ей достаточно было постучать в дверь, и если бы я открыл, она убила бы меня прямо на пороге. И никто на судне ничего быне услышал из-за шума урагана. Но ей никто не открыл, и она вдруг заметила, что дверь не заперта. Тогда она вошла в каюту и дважды выстрелила в человека, лежавшего в постели.

– Почему же она стреляла в надворного советника?

– Потому что забыла, что находится на «Эрцгерцоге Зигмунде», а не на «Гизеле»! – Хаслингер снова просиял. – На «Эрцгерцоге Зигмунде» ее каюта по правую руку в коридоре, а не по левую, как на «Гизеле». Так что каюта справа оказалась не моей, а надворного советника! При нормальной погоде княгиня легко установила бы это по направлению движения судна, но в шторм…

– Иными словами, княгиня…

– Перепутала каюты! – Хаслингер оглушительно расхохотался. – Она наверняка была огорошена, увидев меня на другой день утром на верхней палубе.

– Значит, княгиня знала, что ни Грильпарцер, ни Пеллико к убийству отношения не имеют?

Хаслингер согласно кивнул.

– Естественно, ведь надворного советника убила она. И она не ошиблась, предположив, что молодую женщину убил я. Очевидно, версия, по которой к преступлению причастен кто-то третий, исходит от нее. – Хаслингер левой рукой подлил рома в стакан Трона. В правой он по-прежнему держал револьвер. – Пейте, комиссарио.

– Когда вы собираетесь меня застрелить?

– Незадолго до того, как вы мертвым свалитесь на пол. – Хаслингер перегнулся через стол и омерзительно улыбнулся. Теперь подсвечник находился совсем близко от его лица.

Трон неторопливо поднял стакан. То, что произошло вслед за этим, было в значительной мере предопределено отчаянным порывом…

Рука Трона – стремительно, зло и метко – плеснула ром прямо в лицо Хаслингера.

57

Если бы Трону не повезло, ром просто-напросто достиг бы пели – попал в ненавистное лицо Хаслингера Но Трону повезло – капли зелья прошли на лету через огонь, и оно вспыхнуло. Хаслингер оказался прав – ром был горючим, как керосин. Он вмиг объял голову инженера, и она превратилась в полыхающий шар. И сразу же вспыхнула одежда…

Хаслингер с криком вскочил, выронил револьвер и стал сбивать руками огонь с головы. Не раздумывая, Трон схватился обеими руками за край стола и изо всех сил толкнул его вперед и вверх – на Хаслингера. Стол с грохотом упал, но Хаслингер успел увернуться и отбежать. Все, чтобыло на столе, валялось теперь на полу – и револьвер в том числе.

Хаслингер, наклонившись, потянулся за ним, ноТрон вновь толкнул стол – на сей раз удачно. Стол ударил Хаслингера в лицо, он упал на пол, дернулся пару раз и затих. От его рубашки остро пахло паленым.

Боковым зрением Трон заметил какое-то движение слева от себя и услышал злобный хрип. Он отскочил от Хаслингера и бросился навстречу новой угрозе – со скоростью, невероятной для человека в его состоянии.

Перед Троном вырос слуга-великан. Он держал деревянную статую Богоматери как дубинку и покачивался на месте в точности как механический истукан.

Трон отступил назад и закрыл руками голову, но опоздал.

Статуя ударила его по лбу, сорвала левую бровь. Кровь потекла по лицу, как из крана; на несколько секунд Трон совершенно ослеп. Он упал и инстинктивно перевернулся на бок, чтобы увернуться от следующего удара. Но и на этот раз ему не хватило сноровки. Великан одним ударом своей дубины-статуи сломал Трону несколько ребер. От боли тот чуть не потерял сознание. Пытаясь приподняться, он ударился о ножку стола и со стоном повалился на пол Следующий удар сломал ему правую ключицу; она хрустнула, как сухая щепка. Трон закричал от боли, но пополз вперед. Кровь заливала ему глаза. Он думал, что умирает.

И тут он увидел револьвер. Оружие лежало на расстоянии вытянутой руки на полу, рядом со скомканной скатертью. Трон вытянул руку и схватил револьвер. Потом из последних сил перевернулся на спину и, не целясь, нажал курок.

В помещении, стены которого были забраны деревянными панелями, выстрел прозвучал оглушительно. Пламя свечей сильно затрепетало, словно кто-то неожиданно приоткрыл окно. Резко запахло порохом. Пуля попала великану в грудь и остановила в тот момент, когда он собирался добить Трона. Великан словно наткнулся на невидимое препятствие – закачался, загребая руками. Трону показалось, что он похож на человека, не умеющего плавать, который пытается удержаться на воде, но тщетно. Великан с грохотом рухнул. От его падения в кабинете все задрожало, а язычки пламени затрепыхались. Глаза великана уперлись в потолок, на лице застыло удивленное выражение. Странная тишина разлилась по залу.

У Трона не было сил подняться, и он медленно пополз к двери. В коридоре он все же привстал, опираясь на стену, а потом прислонился к ней спиной. Дышал он часто-часто, опустив голову. Его вырвало. Рвотные позывы были нестерпимы, они сотрясали все тело и вызывали острейшую боль в груди. Но после этого Трон почувствовал себя лучше.

Сломанные ребра причиняли сильную боль, но зато в голове появилась хоть какая-то ясность.

После долгого и мучительного блуждания по дворцу Трон оказался в слабо освещенной несколькими факелами галерее, стены которой были увешаны старинным оружием. Он находился на третьем этаже, хотя сама галерея чем-то напоминала ему подземные штольни в руднике. Если крик, который донесся до него, не исходил из помещения, находящегося прямо над ним, княгиня должна была находиться в одной из комнат на правой стороне галереи. Трон с трудом доковылял до самой первой двери и нажал на ручку.

58

Он очутился в комнате без окон, стены которой снизу доверху были в зеркалах. Все – в золотых рамах, увитых вырезанными из дерева изящными гирляндами из цветов, морских раковин, фантастических растений.

Единственным предметом мебели здесь была широкая кровать, прикрытая красно-черным клетчатым пледом. Княгиня лежала на спине, кисти рук и щиколотки были связаны кожаными ремнями. Когда Трон появился в комнате, она повернула к нему голову, но ничего разглядеть не сумела, потому что на лице ее была маска без прорезей для глаз. Княгиня в ужасе попыталась приподняться на локтях, но бессильно упала.

– Княгиня?

Она вздрогнула, услышав голос.

– Кто вы?

– Комиссарио Трон. – Он подошел к изголовью кровати, снял с ее липа маску и распустил кожаные ремни. Сломанные ребра причиняли ему боль при любом движении. Что-то острое уперлось, казалось, в левое легкое и не давало как следует продохнуть.

Княгиня не открывала глаз. Ее грудь часто вздымалась и опускалась, дыхание сделалось прерывистым. Она издала короткий стон, всхлипнула и попыталась повернуться на бок. Тут ее стошнило.