Снег

Деткин Андрей

Лешик говорил:

— Я раз сто ездил. За той вон горой речушка и над ней магазин у дороги. Село домов на пятнадцать — маленькое. Я к Сангиши пойду сразу. Классный мужик, обязательно поможет и винтуха есть.

Снег шел всю ночь и следующий день. Когда прибыли на место, ни магазина у дороги, ни домов, ни речушки не увидели — заснеженная пустошь. Лешик топтался на месте, таращился в белую гать и выглядел растерянным. Он же сто раз… Если бы не дымок из-под снега пошли бы дальше. Еще два тянулись чуть в стороне. Лешик подбежал к оцинкованной трубе, наклонился и, щурясь от дыма, крикнул в нее:

— Есть кто дома?

Никто не ответил.

— Эй!! — заорал парень, низко наклоняясь к дымоходу, — отзовитесь есть…

Он недоговорил, отступил и закашлялся. Глаза слезились.

А

в следующую секунду сзади послышался громкий голос:

— Уважаемый! Кого надо?!

Путники обернулись. В метрах десяти из снега по пояс торчал бородатый мужчина в синей болоньевой куртке с копной темных волос. Рядом торчал ствол ружья.

— Здрасти, — заулыбался Лешик, направился к сельчанину, — я с Сангиши хочу поговорить. Можно?

Секунду — другую мужчина колебался, затем произнес:

— Только ты один. Вы тут ждите.

— Лешик, мы пойдем, — сказал Андрей парню, — ты пришел куда хотел, дальше давай сам.

— Не уходите, — попросил блогер, — может, чего теплого для вас выклянчу. Сангиши мировой мужик.

Со своим картонным ранцем он исчез под снегом вслед за сельчаниным.

— Не слабо засыпало, — проговорил Андрей, окидывая взором горную долину, — а где-то там, — взглядом указал себе под ноги, — речка течет. Так жить можно. Тишь, да гладь, да божья благодать.

— Да, — подтвердил Максим.

Некоторое время они стояли молча, ждали попутчика, рассматривали белые дали. Андрей надеялся, что местные поделятся вязаными носками, к примеру, варежками меховыми, куском шкуры для ночлега, может, сыром. Даренный Махти они уже съели.

— Еду вот только где брать? — Андрей продолжил начатый ранее разговор.

Прошло примерно минут десять, а Лешик все не появлялся. Тревожное предчувствие заворочалось в груди. Андрей посмотрел на люк — небольшое углубление в снегу, совсем не заметное.

— Может, пойдем? — предложил он, — Лешик все равно останется, ему за Пуфиком возвращаться.

— Да, — неуверенно проговорил мальчик, — с ним весело было. Может, еще минутку?

— Ну, — Андрей неопределенно качнул головой, — если только минутку.

Крышка лаза вдруг откинулась и на поверхности появился куцый блогер. Долговязый в короткой одежде, что по рукавам, что по ногам он показался жердиной. На голове вместо яркой бейсболки была нахлобучена остроконечная с меховым подворотом шапка. А летние кроссовки сменили высокие полиуретановые сапоги с широкими голенищами. Лешик шел торопливо, проваливаясь в снегу. За его спиной из люка по пояс выглядывал все тот же бородач с ружьем и еще кто-то смуглый в папахе.

Лешика было не узнать не только по одежде, он переменился в лице. Был серьезен и напуган:

— Пойдемте отсюда, — проговорил блогер, поравнявшись с Андреем. Не останавливаясь, продолжил движение, загребая снег голенищами.

— Макс, пошли, — мужчина помог сыну встать, легонько толкнул перед собой. Шел последним и ощущал, как зудит спина с затылком в предвкушение пули. Он ссутулился, и время от времени смотрел назад. Когда обернулся в очередной раз, люк уже был закрытым, лишь дымок тянулся над заснеженной равниной.

— Да постой ты. Остановись, — Андрей догнал улепетывающего Лешика, дернул за руку. Только сейчас обратил внимание, что парень без своего картонного ранца. Также заметил, что телогрейка, ватные стеганые штаны армейского сэсэсэровского образца на нем грязные, а правый бок в засохшем навозе.

— Отойдем дальше, — не оборачиваясь, просипел парень, вырвал руку.

— Да в чем дело? — Андрей поравнялся с ним, заглянул в раскрасневшееся напуганное лицо.

— Через семнадцать уже шестнадцать секунд начнут стрелять.

— Они люк давно закрыли, — сказал Андрей и на всякий случай обернулся — чистое поле.

Лешик рухнул в снег. Несколько минут переводил дух, после чего поведал о своих злоключениях:

— Бармалей сразу взял меня в оборот. Как только спустились в дом, приказал, чтобы я снял коробку. Я было заупрямился, говорю, мол, мне нужен Сангиши, только с ним буду разговаривать. Бородач как влепит ногой мне по яйцам, я и забыл, как дышать. Схватился за омлет, на пол рухнул, а он с ножиком

подкатывает, скалится, думаю, пиндец. У них ходы прорыты от дома к дому. Широкие такие в рост человека и даже выше. Темно в них. Ну так срезал абрек лямки, коробку забрал, раскрыл и присвистнул. Надо думать, прифигел от изобилия. Тут слышу, дверь хлопнула, в дом кто-то зашел. Я сначала хотел, чтобы это Сангиши оказался, а потом смекнул: если он меня узнает, то и про бусик с товаром прошарит. А я че-то уже перехотел оставаться. Думаю, расскажу — заставят вести туда, а там кончат — лишний рот, как говорится, обуза. В общем, зашли двое — мужик толстый, здоровый, с рожей наитупейшей и тетка горбоносая. Стали на своем калякатьь. Тупой молчит в основном горбоносая с абреком бла-блакали. Я их раньше не видел. Привез, отвез и адьюас-диас. Но на всякий случай кепарик на глаза надвинул. Они сначала говорили нормально, а потом бармалей начал кричать и махать руками, тыкать в меня пальцем. Тетка на него тоже накатила. В общем, если бы не она хрена с два меня выпустили. Либо на котлеты пустили, либо в рабы прописали. Ага, тут и такое случается. Походу тетка авторитетнее оказалась, пальцем все наверх тыкала и по горлу водила, типа и вас тоже тогда кончить придется. Короче, судили, рядили, под конец бородач оскалился и куда-то свалил. Вернулся с этим говнищем, — Лешик поднял руку, демонстрируя бок с засохшим навозом, — сказал, что они порядочные люди и меня не грабят, а меняются — мою жрачку на теплую одежду. Сапоги никак не хотел давать. Тетка его даже ударила по спине, чтобы не жилился, сука. Кинул в меня он этими сапогами, сказал, чтобы быстро переоделся. Обыскал мои карманы, мобилу, кошелек забрал, жвачку там…, - Лешик махнул рукой. — Я уже думать забыл о Пуфике, самому бы живым уйти. Испугался, что вы меня не дождетесь, свалите. Напяливаю штанищи, а они холодные, знать из сарая притаранил. Бедные яички, то отбивают, то замораживают. Оделся я, стою. Бородач херак мне леща увесистого, аж кепарь слетел. Думаю, он злился, что тетка с жиробасом не отдали меня ему поглумиться. Ага, у него на харе такой маньячек проскакивал. Подобрал, значит, абрек бейсболку, сорвал картон, на себя примерил, потом подходит, козырьком в лоб мне уперся и шипит так по-козлиному: «Нас тут со стволами полсотни, сунетесь — кончим за раз. А расскажешь кому, что мы здесь, найду, язык отрежу и в жопу засуну». Конечно, я поклялся и мамой, и папой. Тут снова тетка входит, в руках этот шапец вертит, дает мне и на выход. Погнал меня бородач, значит, то пинком, то кулаком в спину сунет и все шипит: «Убью, скотина, если расскажешь кому и своим скажи, что их тоже убью». У меня яйца более-менее отошли, уже и по лестнице, и бегом могу. Открывает абрек люк, говорит, через две минуты, чтобы мы испарились, иначе стрелять начнет. Остальное вы знаете, — закончил Лешик. Расстегнул ширинку, залез рукой и стал что-то там щупать в ватных штанах.

Обмен оказался неравноценным. Лешик выиграл больше остальных. Неважно, что негостеприимным жителям «Сахытчи» его свобода и ватная подстилка из-под овцы ничего не стоили, однако для самого парня что одно, что второе — дар бесценный. Андрей в этом размене считал себя проигравшим. Он надеялся сбагрить балласт селянам. Теперь оставшийся провиант придется делить на троих. Впрочем, Максим был рад снова видеть веселого и говорливого товарища. Несмотря на приличную разницу в возрасте, они общались на равных.

Лешик застегнул гульфик, поинтересовался, куда теперь идут. Не в смысле конечного пункта, а о планах на ближайшую перспективу. Узнав, что направляются к федеральной трассе, хлопнул себя по ляжкам и поведал, как срезать приличный кусок — сто раз ездил. Предложил идти через перевал. Там раньше грунтовка была. Через два села, по мосту через реку, мимо метеостанции выходила она на «федералку» возле «Лукойловской» заправки. А чуть дальше по трассе двухэтажное кафе «Ашот» с большой парковкой.

Они снова шли. Шли трудно, медленно. Без снегоступов Лешик утопал в снегу и потел, как лошадь. Первым делом, когда достигли леса, нарезали подходящих ветвей, и Максим, наконец, смог применить навык по плетению снегоступов. Под вечер вышли на небольшое плато. Лешик осмотрелся и с полной ответственностью заявил: