Снега Берглиона (Ричард Блейд, Cтранствие 4)
Шрифт:
Он выдернул копье, положил его рядом с панцирем, и начал рубить топором твердую кожу на брюхе зверя. Потом повернулся - Аквия стояла рядом, протягивая нож. Ее прозрачные зеленые глаза были широко раскрыты, и смотрели они на победителя с каким-то странным, призывным и ожидающим выражением.
...В ту ночь они долго любили друг друга и утром тронулись в путь лишь тогда, когда солнечный диск, оторвавшись от далекого горизонта, багровым пузырем всплыл над равниной Дарсолана.
ВОСЕМНАДЦАТЫЙ ДЕНЬ ПУТИ
– Там, - сказала Аквия, протянув к северу руку. Она привстала на цыпочки, словно пытаясь
– Там, скоро!
Блейд кивнул. Они стояли на вершине невысокого тороса, у подножия которого притулилась юрта. Вещи были уже собраны, собаки - запряжены, оставалось свернуть легкий каркас, обтянутый кожами, и - в дорогу.
Чем меньше миль отделяло их от скал Берглиона, тем чаще мысли Блейда обращались к чудесам древнего замка. Что ждет его за каменными стенами твердыни Помнящих? Бездонная шахта, что тянется до слоя расплавленной магмы, неведомые энергетические установки, оранжереи... многоцветное сверкание полотен... Нет, гобеленов - Аквия подчеркивала это не раз! И дремлющая века - или тысячелетия - машина с колпаком из проволоки и прозрачных камней шлемом ментальной связи, коммуникатором!
Возможно, он допускал ошибку, и это установка не была передатчиком, а шлем не имел никакого отношения к ментальной связи. В конце концов, он не являлся техническим специалистом и мог опираться только на собственный, весьма ограниченный опыт. На Земле лишь компьютер Лейтона обладал возможностью непосредственной коммуникации с человеческим мозгом, и Блейд боялся, что окажется невольным пленником аналогий. Любое устройство с подсоединенным к нему шлемом, который человек способен водрузить себе на голову, будет казаться ему прибором для чтения и передачи мыслей, хотя на самом деле такая штука может предназначаться для чего угодно - от лечения мигрени до завивки волос. Тут он вспомнил о собственной буйной шевелюре и усмехнулся.
Однако интуиция подсказывала ему, что вряд ли древние строители Берглиона разместили в запечатанной камере автоматического парикмахера или машинку, способную только почесывать клиентов за ушами. Нет, это устройство являлось чрезвычайно важным, и при трактовке его назначения следовало исходить не только из внешнего вида, но также из специфики момента. Которая была весьма и весьма печальной.
Предположим, сказал он себе, что дремлющая машина и в самом деле передатчик, способный отправить в межзвездные просторы призыв о помощи. Кто и каким образом мог бы использовать ее? Человек, обладающий наследственным телепатическим даром... умеющий концентрировать мысль... посвященный в древнее искусство, когда-то общедоступное и привычное... Он покосился на задумчивое личико стоящей рядом Аквии. Нет, не надо далеко ходить, чтобы найти подходящего кандидата!
Но раньше он сам сунет голову в эту крысоловку из проволоки и убедится, что она безопасна. Все-таки у него немалый опыт в подобных делах... Пять раз компьютер Лейтона выворачивал его мозги наизнанку, трудно представить себе что-то более ужасное!
Да, он проверит сам... Только бы добраться до Берглиона!
ДВАДЦАТЬ ПЕРВЫЙ ДЕНЬ ПУТИ
Перевалило за полдень; багровый шар светила медленно сползал к далекой черте горизонта. Теперь, спустя
Разведчик не раз ловил себя на том, что пристально всматривается в солнечный диск, отыскивая сходство с янтарным зрачком старого профессора. Бесполезное занятие; глаза Лейтона горели яростным и беспокойным пламенем, тогда как светило Берглиона казалось заревом умирающего костра. И все же он снова и снова глядел на него, словно пытался разгадать тайну своего появления в этом мире
– Что ты там увидел, Риард?
– ладонь Аквии в меховой рукавичке легко коснулась его плеча.
– Будущее, - пробормотал Блейд, невольно вздрогнув.
– У нас нет будущего, - женщина покачала головой.
– Я говорю о своем мире.
Они помолчали; потом Аквия сказала:
– Скоро тебе предстоит выпить снадобье, чтобы убрать все это...
– ее ладонь вновь разворошила шерсть на плече разведчика.
– Не хочу, чтобы тебя видели в Берглионе таким. Моя вина...
– Ни слова больше!
– Блейд шутливо стиснул ее в объятиях.
– Ты, малышка, замаливаешь свой грех каждую ночь, и я с удовольствием получаю эти проценты с нашей сделки.
– Проценты?
– Аквия наморщила ясный лоб; видимо, подобные финансовые тонкости были выше ее разумения.
– Не бери в голову... Это шутка.
Она послушно кивнула.
– Я приготовлю отвар. Ты выпьешь его утром, в последний день, когда мы увидим скалы Берглиона. Волосы начнут выпадать не сразу... Сначала чуть-чуть, потом полезут клочьями, - она хихикнула.
– Боюсь, ты подъедешь к воротам замка совсем голым, Риард.
– У меня есть шкуры, реквизированные у Харата, - с достоинством возразил Блейд.
– А сверху я натяну панцирь, который содрал с дайра!
– Ты всех перепугаешь, мой хранитель...
Блейд оскалился, щелкнул зубами, и Аквия, улыбнувшись, шлепнула его по губам. Прошло минут десять; они держались за руки, меховая рукавичка утопала в огромной мохнатой лапе. Наконец разведчик произнес:
– То мерзкое зелье, что ты поднесла мне при первом знакомстве презанятная штука. Многие в моем мире отдали бы полжизни, чтобы отведать его...
– И та девушка, которая любит смотреть картины прошлого?
– Аквия скосила на него лукавый хризолитовый глаз.
– Нет, у нее с прической все в порядке, - смущенно пробормотал Блейд.
– В твоем мире у людей не хватает одежд?
– бровь женщины недоуменно приподнялась.
– Дело не в том. У стариков, да и у молодых тоже, выпадают волосы - вот здесь, на голове, - он взлохматил свою буйную шевелюру.
– И таких парней совсем не любят девушки... Представь, как они страдают!
Внезапно Аквия расхохоталась - да так, что на глазах выступили слезы.
– И ты... ты решил...
– она просто изнемогала от смеха.
– Ты хотел... хотел бы дать им... мое снадобье?